Коралловый остров
Шрифт:
В этот день погода, до сих пор солнечная, со слабым ветром, умерявшим зной, с утра начала меняться. Появились облака, все более разраставшиеся, и обилие влаги в воздухе делало его удушливым.
Четыре путешественника прошли по тропе над скалами у залива, убедились, что самолет стоит на месте и вблизи него никого нет, кроме чаек, которые то кружили над спокойной водой моря, высматривая рыбок, то бродили по песку пляжа или нахально садились на крылья самолета.
Миновав спуск на пляж, путешественники углубились в лес по хорошо протоптанной тропе и вскоре вышли на южный склон горы. Здесь лес поредел и появились признаки
– Мы удачно попали сначала на северный склон горы, где нашли удобное жилье!
– заметил Кинг.
Пронзительный визг свиньи прервал его речь. Охотники приготовили ружья и осторожно двинулись вперед. За полосой кустов и деревьев, совсем закрывших часть рифа, они увидели полинезийца, нагнувшегося над барахтавшейся на земле крупной свиньей. Он был почти голый, только короткая юбочка из стеблей и листьев охватывала его бедра. Вытащив из-за пояса этой юбочки какие-то длинные волокна, он быстро обвязал ими морду свиньи, шея которой была придавлена его ногой, затем связал ей передние ноги, а с задних размотал длинный аркан. Это было нечто вроде лассо, которым ковбои Техаса ловят на скаку лошадей и быков. Свернув лассо кольцом, они ловко бросают его на намеченную жертву, лассо охватывает ее ноги, и она падает. [...]
Полинезийцы применяли тот же метод ловли к своим бродячим свиньям, чтобы не поранив их, доставить к хижине и посадить в клетку для откорма. Туземец был так занят увязыванием свиньи, что не заметил охотников, стоявших среди кустов в нескольких шагах от него.
– Пойдем, - шепнул Кинг, - он безоружен, но не убежит от своей добычи.
Подошли осторожно сзади, и Кинг сказал по-малайски:
– Не бойся, храбрый старый воин, мы не враги!
Туземец быстро выпрямился. При виде четырех белых вооруженных людей он приготовился бежать. На его лице отражались страх и изумление. А свинья, почувствовав, что ее уже не держат, начала барахтаться и визжать.
– Не бойся, не бойся, - повторил Кинг, - мы не отнимем твою свинью!
– Ты не япон, нет, не япон?
– пробормотал туземец, рассмотревший лица и одежду чужеземцев.
– Не япон, мы эмерикен!
– сказал Кинг.
– Эмерикен, зачем здесь, как попал остров?
– проговорил туземец, успокаиваясь.
– Прилетели на большой железной птице. Знаешь, птица летит высоко, высоко, потом садится на воду. А из птицы вылезают люди.
– Знаю, знаю!
– закивал туземец и показал рукой, как планирует гидроплан перед посадкой на воду.
– А где твоя птица?
– Там, птица немного заболела, ей нужно отдохнуть. Отдохнет - и мы полетим дальше.
– Там залив, спокойная вода, хорошо!
– догадался туземец.
– А куда полетит дальше?
– Эмерика, назад, домой. А сколько людей живет на этом острове? Как он называется?
– Туа-еа! Туа-еа!
– ответил туземец и быстро показал подряд семь раз обе растопыренные руки.
– Семьдесят человек, если не врет, - сказал Кинг по-английски и продолжал по-малайски:
– Есть у вас ямс, кокосовые орехи, рыба?
Туземец
– Продайте нам. У нас есть товары.
– Какой товар? Платья есть?
– он обвел руками вокруг тела сверху вниз, как бы одеваясь.
– Ножи есть?
– он поскоблил одним пальцем по другому.
– Желтые круглые есть?
– он показал на потертую золотую монету, которой оканчивалось его ожерелье из белых раковин и красных кораллов.
– Есть, есть!
– подтвердил Кинг.
– Завтра принеси ямс, орехи туда, где спокойная вода. Или сегодня позже.
– Сегодня нельзя, большой дождь будет!
– ответил туземец и показал пальцем на небо.
Путешественники, занятые туземцем, не обратили внимания на сгущавшиеся тучи, обложившие большую часть неба. Издали слышались раскаты грома.
– Поторопимся назад, скоро будет ливень!
– воскликнул Кинг и сказал туземцу, указывая на восток: - Завтра принеси туда утром, к спокойной воде.
Туземец кивнул, схватил свинью за передние и задние ноги, взвалил себе на плечи и почти побежал, быть может, все-таки опасаясь, что чужеземцы отнимут у него добычу. [...]
А к пещерам нужно было торопиться. С востока темной стеной надвигалась грозовая туча, которую то и дело прорезали яркие молнии. Скорым шагом, почти бегом, путешественники пошли назад, но успели добраться только до скал у залива, когда начал накрапывать дождь.
– Укроемся в самолете, - предложил Форс.
Быстро сбежали на пляж и едва успели забраться в кабину, как налетел шквал, предшествующий ливню. Заревел прибой на рифе в устье залива, и так как было время прилива и вода в заливе поднялась, в его пределы ворвались волны и затопили почти всю площадку пляжа. Самолет, облегченный от всего груза, начал всплывать. Если бы в нем не было четверых людей, он, наверное, всплыл бы полностью, ветром и волнами его сдвинуло бы с места и начало бы носить по заливу и при этом могло помять крылья о боковые скалы. Но пока он еще упирался поплавками в песок, а носом фюзеляжа - в скалы. В кабине было жутко. Шум от потоков ливня, бивших по металлу корпуса прямо над их головами, свист ветра и рев прибоя сливались с раскатами грома в неописуемый хаос звуков, не позволявший расслышать даже громкий крик.
В окно кабины видна была только сплошная серая пелена дождя, освещавшаяся молниями, и даже близкие черные скалы едва можно было различить.
Ливень продолжался около получаса, а затем быстро ослабел. Форс приоткрыл люк и выглянул.
– Тучи разрядились, скоро кончится, - сказал он.
– А я очень боялся, что самолет всплывет.
– А что случилось бы с ним тогда?
– спросил Генри.
– Его могло понести по заливу, опять ударить о скалы или даже перевернуть. А нам было бы очень трудно вылезть из люка под водой и при волнении.
– Не мы ли помешали ему всплыть?
– спросил Смит.
– Другого груза не было.
– Весьма вероятно. И это нам предостережение. Необходимо укрепить самолет, засыпать поплавки поглубже песком, привязать крылья к скалам.
– А тросы у вас есть?
– Один небольшой, как полагается, имеется. Но можно сплести канат из лиан. И этим нужно заняться, не теряя времени. Иначе мы потеряем единственную возможность улететь с этого острова.
– И сделаемся первыми американскими колонистами!
– засмеялся Генри.