Корень зла

Смородин Кирилл

Сейчас, когда мракоборцем двигало лишь стремление уничтожить, он словно бы стал одним из порождений Червоточины. Разумеется, внешне Дролл оставался прежним — за исключением ярости и безумия, исказивших его лицо, — однако от него буквально веяло жаждой убийства, и в этом он не уступал ни одной твари, с которой пришлось познакомиться Страду.

Сделав с десяток шагов, Дролл замер и атаковал Страда магией. Совсем как тогда, на палубе, в него полетели яркие росчерки солнечных копий. И лишь приобретенная благодаря прежнему мракоборцу ловкость позволяла

Страду уходить от атак.

Перекат, бросок в сторону, вновь перекат… Каждую новую неудачу Дролл встречал яростным рыком и все больше распалялся. Впрочем, этого-то Страд и добивался: рано или поздно мракоборец все же выдохнется, возьмет передышку — и тогда можно будет ответить. Обездвижить, погрузить в сон и попросить подмоги.

«Главное — самому продержаться», — твердил себе Страд, продолжая уворачиваться от смертельных атак наставника.

Сейчас он был сосредоточен только на том, чтобы не попасть под заклинание. Исчезли страх, боль, усталость — все чувства, кроме одного: ненависти к самому себе.

«Я виноват в том, что сейчас происходит, — мысленно повторял Страд. — Если бы не моя нерешительность, еще тогда, в Баумаре, после Червоточины… Нужно было рассказать о том, как Дролл плакал над убитыми чудовищами. И ему самому, и целителям. Да, ему наверняка запретили бы плыть, положили бы в госпиталь… Зато тогда, вполне возможно, удалось бы спасти его от безумия. Но я промолчал. И погубил его».

Осознавать, что он, Страд, сам в значительной мере в ответе за превращение мракоборца в чудовище, оказалось невероятно больно. И только надежда, что все еще можно исправить, давала ему силы продолжать борьбу.

— Хватит бегать… — прохрипел Дролл, швыряя в Страда очередное — возможно, уже сотое — солнечное копье. Тот ушел влево, перепрыгнув через ствол поваленного дерева. — Этим самым ты показываешь только свою трусость и неспособность достойно принять поражение. Я учил тебя совершенно не этому. Не смей разочаровывать меня.

Страд не ответил. Ему нужно было беречь дыхание. А вот то, что заговорил мракоборец — очень хорошо. Значит, расчет Страда был верен: Дролл и впрямь теряет силы.

«Еще немного, — подбадривал себя Страд, продолжая уходить от росчерков яркого желтого света. Те с воем вонзались в землю справа и слева. — Я обязан продержаться».

Однако Дролл по-прежнему атаковал почти без перерыва. Поглощенный лишь тем, чтобы не попасть под удар, Страд сам не заметил, как вплотную приблизился к облаку черного дыма. Не заметил он и того, как пахнущая гарью масса за спиной заколебалась, как вытянула длинные тонкие отростки-щупальца… И когда Страд ощутил, что они обвились вокруг его рук, ног и туловища, было уже поздно. Он очутился в темноте, услышав напоследок собственный испуганный вскрик и яростный рев Дролла.

К счастью, тьма вскоре рассеялась, и Страд обнаружил себя в холодном коридоре, сложенном из серых пористых блоков. Справа и слева прямо из стен росли корявые, покрытые чем-то красным ветки, на которых светилось нечто, очень похожее на самые

обыкновенные яблоки.

«Ламирэлья ведь очень их любила», — вспомнил Страд и удивился собственным мыслям: сейчас размышлять нужно было совершенно о другом.

Подойдя к ближайшему светящемуся яблоку, Страд вздрогнул: то, на чем держался плод, было не веткой, а изогнутой костью, сочащейся кровью.

«Венкролл верен самому себе, — Страд нахмурился, покачал головой. Вновь скользнул взглядом по серым блокам, из которых был сложен коридор, и понял, что это тоже отнюдь не камень. — Главное, чтобы здесь не оказалось монстров или каких-нибудь ловушек. Интересно, допускал ли Венкролл мысль, что кто-нибудь когда-нибудь разыщет остров и место, где он заключил Ламирэлью?»

Страду очень хотелось верить, что нет. В противном случае… О том, какие сюрпризы безумный Творец мог бы приготовить для непрошеных гостей, не хотелось и думать.

В любом случае Страд оказался здесь раньше, чем планировалось, а потому нужно было выбираться. Однако за спиной дышала холодом глухая стена, так что путь оставался один: вперед, по неширокому, к счастью, освещенному коридору.

Очень скоро Страд обнаружил, что попал в настоящий лабиринт — первое ответвление он встретил всего лишь через полсотни шагов. Прошел мимо и вскоре уперся в тройную развилку.

«Понятно… — он покачал головой, чувствуя отчаяние. — И никаких ловушек и монстров не нужно. Любого, кто заберется сюда, прикончат усталость, голод и жажда».

Впрочем, сдаваться Страд не собирался. Подойдя к стене, он использовал заклинание метки. Этой нехитрой магии Дролл научил его в начале зимы, после рассказа обо всем, что произошло в Жадных болотах. По мнению Дролла, она была незаменима в путешествиях по незнакомым местам с большим риском заблудиться. Зеленый ярко светящийся овал возник на одном из серых пористых блоков — и тут же исчез.

— Отлично… — Страд сжал зубы. Попытался еще раз, но безрезультатно.

Тогда он отошел от стены и выстрелил солнечным копьем. Однако кость словно бы втянула магию в себя. После этого Страд перепробовал все остальные заклинания — и ни одно не оставило на стене хотя бы крошечную отметину.

«Ладно, — Страд глубоко вдохнул. Поддаваться панике было ни в коем случае нельзя. — Вернусь в начало коридора и буду ждать. Правитель и остальные отравятся искать это место утром. Долго поиски не продлятся, так что ни от голода, ни от жажды я не умру».

Мысль приободрила, но почти тут же вслед за ней пришла другая — пугающая. Что если построенный из кости лабиринт огромен, и Правитель вместе с другими магами появятся в совершенно другой его точке?

«Тогда конец всему…» — Страд опустил голову и прикрыл глаза, чувствуя, как отчаяние постепенно перерастает в смертельную усталость.

Однако это было лишь предположение. А поскольку у Страда не имелось иного выхода, кроме как надеяться на лучшее, он развернулся и направился к тому месту, куда его выкинуло облако черного дыма.