Корги-детектив: жестокие вкусняшки
Шрифт:
Ватсон уткнулся носом в угол между стеной и морозильником и попытался влезть в эту щель. Скуля, он пробовал протиснуться туда со все большим упорством. Повышенный интерес Ватсона к этому месту заставил мою кожу покрыться мурашками.
– Пойдем, малыш. Давай посмотрим, что там наверху!
Ватсон обернулся, заскулил и продолжил свою схватку с морозильником.
Ощущая себя жертвой в фильме ужасов, я пересекла комнату и остановилась возле морозильника. Что за идиотизм? В крайнем случае, внутри могло быть полно мяса, которое Ватсон и учуял.
Я нервничала
Два огромных черных глаза сверкнули из темноты. Я завопила, отпустила крышку и чуть было не бросилась наутек. Крышка с грохотом захлопнулась.
Потрясенный Ватсон завизжал и промчался мимо меня.
Я и сама хотела последовать его примеру, но не могла оторвать взгляд от морозильника. Что я только что увидела? Вероятнее всего, животное. Мы же в таксидермической мастерской, черт возьми! Я не думала, что мертвые звери хранятся в холодильниках, но это вполне логично. Но эти глазищи, я никогда не видела таких.
Это же было животное, верно? Очевидно, что да. Мне вовсе не нужно возвращаться и проверять, права я или нет. Я направилась к выходу, но вдруг заметила, что Ватсон стоит в дверном проеме и по-прежнему пристально смотрит на меня: «Никакого от тебя толка!»
Он вошел обратно в комнату и снова стал обнюхивать морозильник. На этот раз Ватсону удалось просунуть голову в щель: видимо, когда крышка с грохотом захлопнулась, морозильник на несколько сантиметров отодвинулся от стены. Ватсон издал рычание, еще немного покрутил своим задом и выскочил наружу, довольный, как никогда.
Он был почти уже у дверей, когда я поняла, что он что-то несет в зубах. Недолго думая, я вырвала предмет из пасти своей собаки, опасаясь, что он может быть вредным или ядовитым.
Но нет. Ватсон нес всего-навсего перо. Я повертела находку в руках и осмотрела ее на свету. Перо было светло-коричневое с белыми крапинками.
Ватсон тихо зарычал.
– Это не для тебя, дружок. Прости. – Его взгляд был прикован к перу, поэтому я положила находку в карман пиджака в надежде, что Ватсон о ней скоро позабудет. – Мы пойдем и купим тебе еще одну косточку утром, когда откроются «Полезные десерты».
Похоже, такой план действий его не удовлетворил.
Я снова посмотрела на морозильник, испытывая необъяснимую тревогу.
– О, да что же я, в самом деле…
Это было глупо и нелепо. Напомнив себе, что я все-таки предпринимательница, которая всего добилась сама, и к тому же дочь полицейского, я пошла обратно к морозильнику. Я достала мобильный и включила фонарик. Выдохнула, собравшись с мыслями, открыла крышку и направила туда луч света. В этот раз я не издала ни звука, но не смогла подавить дрожь. Из морозильника на меня глядела огромная сова.
Всего лишь сова.
Ничего опасного или даже удивительного. Наверное, когда мама с Барри вывозили весь таксидермический хлам, они не догадались проверить морозильник. Да и кто бы в здравом уме догадался? В морозильнике
Ватсон за моей спиной снова зарычал.
Пора было покончить со всем этим. Я закрыла крышку, на этот раз аккуратно, и повернулась к Ватсону. Он начал снова подбираться к морозильнику, но я взяла его на руки. Меня всегда удивляло, насколько этот малыш был тяжелым.
– Ну уж нет! Мы выходим отсюда, закрываем дверь, и ни один из нас не вернется в эту комнату, пока я не найду кого-нибудь, кто знает, что делать с мертвыми совами.
Ватсон ненавидел сидеть на руках и все дорогу пытался вырваться, пока я не отпустила его уже за порогом кладовки. Он укоризненно смотрел на меня, когда я закрывала дверь. Чтобы я поняла, что между нами все кончено, Ватсон проследовал в большую комнату, бросив напоследок в мою сторону осуждающий взгляд, и стал карабкаться вверх по лестнице.
Второй этаж. Черт! Вполне возможно, что Сид, или как его там, держал еще несколько морозилок с мертвыми животными наверху.
Придется разобраться и с этим вопросом.
Не выключая фонарик своего мобильного, я поднялась по лестнице. На удивление, ступеньки были в отличном состоянии, даже не скрипели. Я быстро нашла выключатель, погасила фонарик и положила телефон в карман, затем огляделась вокруг. Второй этаж занимал такую же площадь, что и первый, но планировка здесь была свободной, как в квартире-студии. Старая кровать Сида, диван и стенка были разбросаны по разным зонам. В северной части помещения располагались две отдельные комнаты. Одна из них была открыта и оказалась ванной. Перед второй дверью улегся счастливый Ватсон. Он помахивал хвостиком, как будто снова что-то жевал.
– Серьезно? Опять? – Я поспешила к Ватсону и попыталась вытащить из его пасти все, что там было.
Ватсон вырвался и отбежал в сторону. Его взгляд красноречиво говорил, что в ближайшие дни мне придется поплатиться за свою грубость. На полу, там, где лежал Ватсон, я обнаружила две конфеты и пустую разорванную целлофановую обертку. Я подняла их и осмотрела. Конфеты были круглые и твердые, почти как жевательная резинка, только черного цвета. Я понюхала одну из них, чтобы убедиться, что это не шоколад. Хотя, думаю, одна конфета вряд ли навредила бы Ватсону. Я слышала, как он хрустел конфетой, которую вытащил из обертки. Запах был узнаваемый. Лакрица.
Конфеты я также убрала с глаз долой в карман и сказала Ватсону:
– Забудь. После всего, что сегодня произошло, никаких натуральных собачьих лакомств ты не получишь.
Слава богу, это был не шоколад. Я любила Ватсона, но его обжорство сводило меня с ума. Ватсон отказывался есть любой корм для собак, зато все, что он находил вокруг себя, вдруг оказывалось съедобным (даже если на самом деле это было не так).
Я решила не пытаться заполучить остатки лакричной конфеты, открыла дверь, включила свет и вошла в огромную кухню.