Коридор кривых зеркал
Шрифт:
Истерика по поводу агрессии Земли вопреки логике и фактам росла. И я решился на интервью центральному телеканалу, чтобы расставить все акценты и успокоить местное население. И теперь, листая газеты, только и мог шептать «да не обманывают ли меня мои очи».
Я отлично помнил, что я наговорил на телевиденье благожелательной, вежливой, тактичной телеведущей-негритянке. И все каверзные вопросы, все подозрения и недоверие, как мне казалось, я развеивал легко и непринуждённо, как волшебник облака.
Телеведущая: «Правда ли, что только совет, созываемы на период войны, может решить
Я: «Такой правовой казус имеет место. Однако думаю, мы все же найдём решение этого вопроса».
Сегодняшние газеты: «Земля не видит других способов освободить своего гражданина кроме войны».
Телеведущая: «Как вы оцениваете отношения Земли и Республики Ктулху?»
Я: «Как самые доброжелательные. Мы все люди. Земляне, можно сказать, полюбили вашу планету, её народ, культуру».
Газеты: «Захватчики полюбили нашу планету. Впереди война!»
Телеведущая: «Людей нервируют слухи о высадке ваших оккупационных сил».
Я: «Спешу успокоить граждан Республики. Опоры наших военных кораблей не коснутся космодромов Республики».
Газеты: «Представитель Земли заявил, что военные корабли не приземлятся на планету. Нам следует ожидать ударов с орбиты и космодесанта. Нас ждёт неминуемая война!»
Телеведущая: «А мы в военном отношении можем хоть что-то противопоставить мощи Земли?»
Я: « Ничего. Но такого просто не может быть. О чем вы говорите? Мы пока ещё не предприняли ни один акт агрессии ни к одному государству или планете!»
Газеты: «Посол Земли официально заявил, что в военном отношении Республике ничего противопоставить Земле. Поздравляем наших сограждан. Нас ждёт неминуемая оккупация!»
Я только стонал как от физической боли, читая очередное откровение газетчиков. И клял себя, что связался с этой визжащей и машущей крыльями стаей стервятников. Самое смешное, что во всём этом балагане не было вообще никакой политики. А была обычная истерика ловцов сенсаций. И она уже давала свои плоды. На территории страны уже вовсю издавались разговорники и словари с местного на основные языки Земли. Кто-то копал подземные убежища в лесах и закупал продукты на период оккупации и голода. Кто-то записывал в ополчение, кто-то предлагал загнать белых, как пособников вторжения в концлагеря. На полном серьёзе обсуждалось – практикуют ли земляне каннибализм, пересказывались жуткие слухи о наших нравах. В торговой сети ажиотажным спросом пользовались выпущенные подсуетившимися производителями игрушек пластмассовые и оловянные фигурки земных космодесантников и боевых роботов. Появились значки «Я землянин». Новую компьютерную игру, посвящённую конфликту Республики с Жёлтым континентом, тут же переименовали в «Нашествие мутантов с Земли». Складывалась целая индустрия. После каждого подобного информационного вброса начинали скакать как бешеные акции и котировки, и биржевые спекулянты отлично наживались.
– А теперь слово известному оппозиционному политику и политологу Туплянку Весомому, – объявила телеведущая в глубине телевизора.
Полноватый, рыхлый молодой чернокожий прохвост с капризным изгибом губ и злыми диковатыми глазами напористо выдал:
– Несомненно, нам надлежит
Он прошуршал какими-то бумажками.
– Оккупанты должны нам построить: электростанций тепловых – четыре штуки. Больниц – девятьсот тридцать восемь. Жилых зданий – одиннадцать тысяч девятьсот. Ледовый стадион в Юдостане. Ну а также отремонтировать офис нашей партии, как наиболее конструктивной.
– Но… – заблеяла ведущая, унесённая этим бурным словесным напором в зыбкие пески растерянности и неуверенности.
– И никаких но! Оккупант – это не только права, но и обязанности! И пусть Земля помнит об этом. А забудет – так мы напомним!
Полный праведного возмущения, я воскликнул:
– Это вообще переходит все границы! Завтра же выражу протест руководству Республики!
– Зачем? – Абдулкарим сладко зевнул. –Президент, госструктуры и так знают, что воевать с ними никто не будет, и от комментариев воздерживаются. А протестовать против жёлтой прессы – это окончательно уронить лицо.
– Ладно, – я прикрыл глаза, сделал несколько вдохов и выдохов, возвращая себе железное самообладание. – Бог с ними. Что нам делать дальше?
– Мы буксуем, уважаемый Александр, – вздохнул Абдулкарим. – А Тим томится в узилище у несправедливых правителей.
– Вариантов у нас всё меньше, – произнёс я. – Договориться с властями практически невозможно.
– И что остаётся?
– Раз обычные планы кончились, будем строить планы коварные, – усмехнулся я и включил глушилку, нейтрализующую прослушивающие устройства.
И мы стали строить коварные планы. Самый главный я выразил коротким ёмким словом:
– Побег!
– Ой, – Абдулкарим подёргал себя за бороду. – Ты же знаешь, там зона недоступности.
Действительно, тюрьма находилась в зоне недоступности для эфирных проникателей нашего корабля, то есть телепортироваться туда и телепортировать что-то оттуда мы не могли. Значит, придётся взламывать тюрьму, выводить пленного в точку эвакуации. А это целая спецоперация.
– И мы, два добропорядочных дипломата, пойдём рушить тюрьму? – выжидательно, и, как мне показалось, с затаённой надеждой посмотрел на меня Абдулкарим.
– Можем дождаться силовой спецгруппы, они все сделают тактично и тихо.
– Ой, – возопил Абдулкарим. – И что дальше, ты подумал?
– Нас попросят с этой планеты.
– И где тогда будут наши контракты по водорослям? Где, я тебя спрашиваю, почтенный Александр?!
Без поставок водорослей придётся туго нашим производителям сверхтонких псевдоинтеллектуальных структур. На дне местных океанов водились водоросли-кирпичи – это сложное креймоорганическое соединение, включающее в себя вкрапления редких металлов, совершенно уникальное, использовавшееся в биопроцессорах нового поколения. Учитывая, что мы охотно обменивали товары и даже технологии на эти самые водоросли, Республика создала целую отрасль по их сбору и разведению. И вот теперь всё это из-за дурацкой ситуации и сумасшедшего судьи зависло на волоске.