Коридор в 1937-й год
Шрифт:
– С тобой – нет. Довези меня до города, а дальше – я сама.
– Мы в электричке поедем, – известил Саша. – Тебе лучше выглядеть как все. А твоя одежда…
– Что не так с моей одеждой? – сердито перебила его девушка и посмотрела на себя, оглядывая джинсы и куртку.
Да, видок у нее сейчас не очень: и куртку и джинсы надо бы срочно постирать.
– С твоей одеждой? – между тем продолжал Саша. – Не знаю. Как-то странно ты одета.
– Зато ты…
Захотелось нагрубить парню. Какой невежливый! Как будто не в курсе, что девушкам такого не говорят.
И что ему, собственно,
– Ты ведь не хочешь нарваться на неприятности? – спросил Саша, не обратив внимания на ее желание нахамить.
– Я уже на них нарвалась.
– Ну, прости… Я не хотел тебя никуда втягивать.
Это «прости» смутило ее и размягчило сердце. К тому же, те военные (или кто они такие?) заметили с Сашей и Риту. Если его ищут, то могут искать и ее. Лицо они вряд ли успели разглядеть. Значит, в описании укажут, в чем она была одета.
– Ну, ладно, – примирительно протянула она. – Я переоденусь… Только свою одежду заберу с собой.
– Конечно, – Саша согласно кивнул.
…Наряд был, как из костюмерной драмкружка при университете, который посещала Рита: широкая ситцевая пестрая юбка почти до пола, сшитая на деревенский манер блузка и… красная косынка.
– И чем этот наряд лучше моего? – поразилась Рита, с недоумением выглянув из-за двери сарайчика.
– Одевайся, пожалуйста, – попросил парень.
– Да в мою сторону все пальцами будут тыкать! Скажут, откуда эта дурочка деревенская? Да сейчас и в деревнях такое не носят!
– Носят! И в областные города, между прочим, люди из деревень приезжают!
– Ничего не понимаю! – пробурчала Рита и пошла переодеваться…
…Электричка была старой. Такие Рита видела только на картинках.
«Странно. Откуда они ее выкопали?» – удивилась Рита.
Они зашли внутрь. И тут – сплошные сюрпризы: потолок деревянный, сиденья – больше похожи на широкие двойные стулья, прикрепленные к полу.
Пассажиры живописным сообществом оккупировали большинство мест. Сегодня они галдели больше, чем обычно. Рита была частым «путешественником» в электричках – домой ездила на каждый праздник. Как правило, народ сидел чинно и мирно разговаривал, читал газеты или книги, погружался в виртуальный мир в своем мобильнике. А тут…
«Наверно, на них эта древняя
Они нашли с Сашей два свободных места и сели рядом. Никто на них не обращал внимания.
Вскоре, без всякого объявления, электричка поехала.
Рита рассеянно смотрела в окно, думая о своем. Покосилась на Сашу. Тот только сел, тут же натянул кепку на лицо – или дремал, или притворялся, что дремлет.
За окном замелькали убогие деревушки. Названия населенных пунктов по громкому радио не объявляли. Народу выходило мало. В основном, заходили. Вскоре людей набилось, как килек в консервной банке. Рита уступила место старушке. Тут же рядом с ней встал и Саша. Теперь они были тесно прижаты друг к другу. Рита даже чувствовала его дыхание.
На одной из станций вагон остановился напротив стенда с наклеенными к нему развернутыми газетами. Рита помнила эту картину только по старым советским фильмам, когда люди читали периодику именно с таких стоек-щитов. Газеты засовывались за стекло, чтобы быть защищенными от дождя.
«Такое еще осталось в маленьких городках?» – подумала Рита, улыбнувшись.
Девушка разглядела название газеты:
«РАБОЧАЯ ПРАВДА».
На первой странице был размещен портрет Сталина, почти на половину газетной страницы. «С чего это о нем вдруг вспомнили? – удивилась Рита. – Юбилей, что ли?».
Глава 22. По пути в НКВД
Утро Артема.
Сколько прошло времени, трудно сказать. Долго ли спал Артем или нет – если и придумали гаджет, который можно было прикрепить к телу и ответить на этот вопрос, да только без телефона тут было бы не обойтись. А его мобильник, похоже, навсегда потеряется в 1937 году. Но сейчас не до этого: самому бы не пропасть здесь на веки вечные.
Даже если парень спал недолго (недостаточно для того, чтобы выспаться), проснулся мгновенно, как только услышал лязг металла в замке.
Сел. Хмуро ждал, когда дверь откроется…
На пороге стоял тот конвоир, который отвел его в камеру утром, и еще один в военной форме, совсем молодой парень. Прямо салага. Похоже, он и станет его сопровождающим в НКВД. Вон как важно сжимает в руках винтовку. На Артема смотрит строго.
– Этот! Забирай! – сказал милиционер.
– На выход! – приказал салага ломающимся голосом.
«Елки-палки! Подростка прислали! Сколько же ему лет?» – с недоумением подумал Артем.
Послушно встал. Направился к выходу.
– Руки за спину! – прозвучал резкий приказ – тон генерала, а голос цыпленка.
Артем тем не менее подчинился: человек с ружьем да с приказом в голове – опасный винегрет.
Он шагнул из камеры, пошел по коридору. Следом застучал сапогами его конвойный. Ощущение, что тебя держат на прицеле, и в любой момент могут выстрелить в спину, было неприятным.