Коридор
Шрифт:
Мне ничего не оставалось, как уйти.
Глава 13
— Вставайте! — кричала Венди. — Питер Пэн у нас!
Вернувшись домой, я еще долго размышлял, как теперь все сложится. Помириться с Гарри нетрудно — характер у него отходчивый. Придется, конечно, извиняться, это неприятно, но что же делать…
Зато благодаря воспоминанию прояснилось кое-что насчет Дамблдора. Судя по всему, в подземелье не было никаких защитных заклятий,
Конечно, за выброс стихийной магии не сажают в Азкабан, но все равно это означало бы допрос и учет в Департаменте правопорядка. Очень благородно со стороны Дамблдора избавить ребенка от такого испытания… И ведь старику пришлось порядком попотеть. За какой-нибудь час между спасением Гарри и вызовом авроров — дольше тянуть нельзя, это выглядело бы подозрительно, — надо было установить в подземелье чары, поместить тело Квиррелла в точке, где сходятся лучи, активировать защиту и проследить, чтобы труп в итоге выглядел «правильно».
Чтобы провернуть такую грязную (в буквальном смысле слова) работу, нужны более серьезные причины, чем забота о репутации ученика. Видимо, Дамблдор не просто следил за происходящим в подземелье, а давно знал, что творится с Квирреллом. Этого следовало ожидать — он ведь фоновый легилимент, так что Квиррелл вряд ли мог скрыть от него чужую сущность в своем затылке. Если, конечно, сам же Дамблдор ее туда не «подсадил», чтобы избавиться от шпиона. Но в любом случае он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал.
А для Гарри Дамблдор, по всей вероятности, устраивал проверку. Если в ребенке действительно воплотился Лорд, самый надежный способ это выяснить — стравить его с конкурентом…
К тому же Дамблдор, видимо, рассчитывал, что я обо всем узнаю. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно подсказал Люциусу мысль затребовать в канцелярии приказ и схему защитных чар. Очень возможно, что Дамблдор предвидел это заранее — потому-то Люциус так легко, без проволочек получил нужные документы. Все вместе представляло собой своего рода послание, и Дамблдор не сомневался, что рано или поздно я найду его и расшифрую.
Или буду думать, что расшифровал… Наверняка я что-нибудь упустил.
Чем больше я пытался понять логику Дамблдора, тем сильнее начинала болеть голова. Казалось, что я заплутал в тумане или брожу по лабиринту.
Впервые с манерой Дамблдора загадывать загадки я столкнулся еще в Хогвартсе. Дамблдор был тогда заместителем директора и вел у нас ЗОТИ. Преподавал он отлично, спору нет, и на уроках мы слушали, затаив дыхание. Зато домашняя работа приводила всех в ужас. В отличие от других учителей, Дамблдор не шел по самому простому пути: например, выучить такой-то параграф или написать реферат на такую-то тему. Вместо этого он давал нам задачки — отдельно для каждого факультета, — которые
На решение задачи отводилось две недели, но этого всегда было слишком мало. Дамблдор умудрялся ставить вопросы, на которые нельзя найти ответ, просто посидев в библиотеке. Понятия не имею, как справлялись Гриффиндор и Хаффлпафф, а вот мы еще на первом курсе приспособились нанимать однокурсников с Рэйвенкло. Они решали наши варианты, а мы расплачивались с ними шоколадными лягушками и сахарными перьями. Все шло хорошо, но на втором курсе рэйвенкловцы наотрез отказались от сделки: мол, над своими-то задачками приходится думать днем и ночью, куда уж тут брать чужие!
Когда это произошло в первый раз, мы надеялись, что это временные трудности. Подумаешь, со Слизерина сняли двадцать баллов за невыполненное задание — ничего, наверстаем. Но на второй или третий раз мы приуныли. Попытки устроить мозговой штурм ничего не дали — на взгляд нормального человека задачки Дамблдора по большей части вообще не имели смысла. Ивэн Розье напрочь отказывался в этом участвовать, Белла с досады швыряла конспект об стену, Альма Гринграсс ныла: «Давайте спросим кого-нибудь»… Один только старательный Тед Уилкс продолжал листать учебник в надежде найти какую-нибудь подсказку.
Наконец я попросил о помощи Басти, но брат был в плохом настроении, так что я нарвался на выволочку:
— Хватит того, что я за тобой присматриваю и сопли вытираю! Я еще должен за вас всех делать уроки? У меня в этом году СОВы, работы по горло!
Это было обидно и несправедливо, тем более что сопли я сам себе вытирал. А СОВы будут только летом — какой дурак начинает готовиться к ним в октябре?
Мелькнула мысль нажаловаться маме, но тут же ее сменила более продуктивная: а что, если подключить маму к решению задач? В конце концов, она в свое время тоже заканчивала Рэйвенкло…
Письмо домой я сочинял целый день. Чтобы не получить выговор еще и от родителей, нужно было обставить дело так, будто я сам могу все решить, но кое-какие мелочи остаются неясными. Наверное, получилось убедительно, потому что — о чудо! — через три дня пришел ответ на задачку.
Изложить его мы предоставили Розье. Выслушав Ивэна, Дамблдор похвалил нас и дал факультету двадцать баллов. Потом бросил на меня короткий взгляд, улыбнулся и заметил словно бы в пространство: «Что ж, способ, каким получено решение, — тоже часть решения»…
Он явно все знал, но почему-то не считал нужным возражать. Так что с тех пор я два раза в месяц отсылал домой новую задачку. Долгое время способ себя оправдывал, но однажды, курсе на пятом, очередной вопрос Дамблдора поставил в тупик даже мою маму. Сова с ответом прилетела лишь за пять минут до урока ЗОТИ, когда я уже утратил всякую надежду. Потом такие случаи повторялись еще не раз.
Несколько лет спустя, когда я уже закончил школу, у нас с матерью случайно зашел об этом разговор.