Коридор

Каледин Сергей Евгеньевич

Липа взволнованно заходила по комнате, попыхивая папиросой, чего с ней никогда не случалось: курить на ходу женщине непристойно. Затем придвинула телефон, набрала н

– Ромочка, я вот чего все-таки решила, привези ко мне нотариуса. Что?.. Они обязаны к престарелым, я уз­навала. Зачем, зачем! Нужно. Завещание хочу соста­вить. Ничего смешного здесь нет!.. И кота, будь добр, обязательно сегодня похорони.

К приезду нотариуса Липа навела в квартире мара­фет: Татара вымыла пол, окна. Липа застелила

стол нарядной клеенкой – подарок Тани Алжира.

Конечно, она могла бы прекрасно добраться до но­тариальной конторы сама, но она пять лет назад объя­вила, что на улицу не выходит и не выйдет, и отступать­ся от своего решения не желала.

В черном платье с брошью – горный хрусталь – Ли­па ожидала нотариуса.

Наконец раздался короткий звонок.

– Открыто, открыто! – поднимаясь с дивана, закри­чала Липа.

В передней стоял молодой военный, усердно вытирая ноги.

– Здравствуйте, – сказала Липа. – А где же Ро­мочка?

– Извините, – покраснел военный. – Лев Александ­рович Цыпин здесь проживает?

– Кто, Лева? – удивилась Липа. – Он здесь жил, но сейчас у него своя квартира… Вы к Леве? Я думала: ко мне. Я вот нотариуса жду. Для завещания. Вы по ра­боте или проездом? Присаживайтесь, будьте любезны, проходите в комнату.

Парень стянул с ног туфли и в носках по чистому по­лу вошел в комнату.

– Как ваше имя-отчество, вините? – спросила Липа.

– Старший лейтенант… Да Игорь просто. Я тут мимо еду в отпуск. Вот решил заехать. Я с Дедова Поля родом…

– Да, да, помню. После войны они там работали. Лева вам срочно нужен? Можно позвонить ему на служ­бу. В Моссовет. Я сейчас наберу телефон и трубочку вам передам.

– Не надо, не надо! Не надо пока…

– Бабуль, ты жива? – раздался в передней голос Ромки. – Нотариус приехал!

– Заходите, пожалуйста, – на всякий случай строго сказала Липа молодой женщине, одетой, как Светка, в джинсы, в больших круглых очках.

Женщина профессиональным взглядом окинула об­горелый буфет, стол, покрытый клеенкой, засохшие цве­ты в банках, переделанный телев… Раздраженно пожала плечами:

– Неужели нельзя было приехать в контору?.. Куда я могу сесть? Освободите стол.

Старший лейтенант Игорь виновато поднялся со стула.

– Приветствую, – сказал ему Ромка, пододвигая стул к нотариусу, и вопросительно взглянул на Липу.

– Ромочка, это товарищ с Дедова Поля… Вы там когда-то жили. Ты не помнишь, конечно…

– Та-а-ак, – напомнила о себе женщина.

– Одну секундочку, – засуетился Ромка, – мы вот сейчас товарища старшего лейтенанта попросим вре­менно в ту комнату…

– Нет, нет! – замахала руками Липа. – Там ребе­нок спит.

– Какой еще ребенок?

– Стасик там.

– Я вас слушаю, – сказала женщина. – Вы хотели

составить завещание.

– Значит, так, – торжественно начала Липа. – Всю домашнюю обстановку: мебель, холодильник, телеви– зор – завещаю моему внуку Роману Львовичу цову.

Нотариус обвела взглядом комнату, вопросительно взглянула на Ромку:

– Может быть, есть вклад на сберкнижке? Ромка помотал головой.

– …Постельное белье, одеяла, подушки, носильные вещи – соседке Светлане Петровой.

– Отчество?

– Отчество? Рома, ты не знаешь, как ее отчество?

– Понятия не имею. Сейчас, одну минутку. Из Светкиной квартиры текла музыка. Светка от­крыла дверь.

– Как тебя по отчеству? – спросил Ромка.

– Кто еще? – раздался комнаты недовольный мужской голос.

Светка, не оборачиваясь, ногой лягнула дверь:

– Этот еще голос подает!.. Ромочка-золотце, а тебе зачем мое отчество?

– Липа тебя в завещание вставляет.

– Меня-а?.. Артуровна. Тьфу, по паспорту: Авдеевна. Смотри, трепанешь кому – убью. И замуж больше не возьму.

– …«Авдеевна»– ее отчество! Светлана Авдеевна Петрова.

Нотариус вписала отчество в завещание.

– Да! Еще, – вспомнила Липа, – перину – тоже внуку.

– Бабу-уль…

– Ты, Ромочка, ничего не понимаешь. В наше вре­мя перина – большая ценность. Правильно я говорю, барышня?

– Дальше, – процедила «барышня».

– С этим все. – Липа достала папиросу и закури­ла. – Теперь главное. Запрещаю являться на мои похо­роны дочери, Бадрецовой Людмиле Георгиевне, и внуч­ке, Кузиной, Татьяне Львовне. Не хочу видеть.

– Это не может быть отражено в завещании, – утомленным голосом, глядя мимо Липы, пронесла женщина.

– Это еще почему? – нахмурилась Липа.

– Завещатель имеет право распорядиться только ма­териальными ценностями. Молодой человек, вы-то хоть понимаете, о чем я говорю?

– Но ведь можно сделать запись, содержащую волеъявление завещателя, – неожиданно подал голос старший лейтенант Игорь, до сих пор сидевший с опу­щенными глазами. – Юридической силы это иметь не будет, но – на бланке или со штампом нотариальной конторы – свою роль сыграет.

Липа, Ромка и даже нотариус удивленно взглянули на него.

– Не знаю… Но это же не будет иметь юридической силы… И вообще у меня ограничено время…

– Тогда вот что, – решительно сказала Липа. – Тогда я сама напишу, а вы просто поприсутствуйте.

– Ну, пожалуйста, – пожав плечами, согласилась нотариус. – Пишите. – И, взглянув на Ромку, заметила: – Весело живете.

– Теперь можно и чайку попить спокойно, – сказала Липа, проводив нотариуса до лифта. – Игорь, вы чайку с нами выпьете? Ромочка, что это с тобой, тебе нездо­ровится?