Коридоры
Шрифт:
«Ну и холодина – проворчал дед. – Нет у вас воды? Пить хочется.
Один из репортёров протянул ему бутылку с водой. Тот взял её дрожащими руками и поднёс к засохшим потрескавшимся губам.
Все сидели, стояли и терпеливо ждали, пока он напьётся и продолжит.
– Чья? – спросил старик, протягивая бутылку вперёд. Хозяин взял её.
– И что было дальше? Вы взорвали гипермаркет? – спросил один из репортёров, когда пауза затянулась.
Старик опустил голову и проговорил:
– Я обошёл гипермаркет и смотрел чтобы никто из этих чертовых кровососов не появился.
– Эй! Что ты делаешь? Стой! – услышал юноша и обернулся. Поняв, что его заметили, вынул быстро из рюкзака остальные блоки взрывчатки и оставил их на земле. В него начали стрелять. Юноша выхватил из рюкзака пистолет и началась перестрелка. Но увы, даже если пули из их оружия пару раз просто его ранили, от пуль мстителя им спасения не было. Они падали и некоторые бились в конвульсиях, прежде чем умереть.
«Я убежал так далеко, что мне больше не нужно было стрелять. Но пистолет я не убрал. В съёмную комнату в Волгодонске я не вернулся – я знал, что это может быть опасно. Я сел на первый же поезд, который уходил и поехал на юг. – продолжал он. – Я знал, что они ищут меня, что преследуют меня по пятам. Они не могли так этого оставить. Я убил несколько ихних. Я приезжал в город и сразу садился на поезд или электричку, которые отбывали сейчас же. Пару раз я им случайно попадался или я их видел случайно тоже.
– Как вы их узнавали?
– Ну, они бледные, словно мёртвые, быстро ходят и от них воняет смертью. – он посмотрел перед собой. – Неделя подходила к концу, а я не мог вернуться домой. – старик тяжело вздохнул, – Не мог увидеть её, узнать, все ли в порядке. Телефон я случайно оставил в одном из поездов. Я… Я не знал. Не знал, что она звонила.
– Она звонила Вам?
– Да, много раз. – рассказчик выдержал паузу. – В субботу я опять сел на поезд. Я зашёл в купе и сразу почувствовал этот запах… Который я очень давно знал».
Его сосед сидел на койке и читал. Юноша заметил, что за окном разыгралась гроза, и вот-вот соберётся дождь.
– Чудная погода. – сказал сосед.
Тот кивнул.
– Он скоро вернётся.
– Что, простите? – посмотрел на него юноша. Не успел он моргнуть, как тот кинулся на него. Но в руках у преследователя вампиров уже был пистолет и он вплотную выстрелил ему в шею. Тот начал захлёбываться кровью, но не отпустил рук и продолжал душить. Наконец, юноша освободился от него и толкнул от себя. Его сосед упал замертво. Беглец сошёл на ближайшей станции. Включил телефон и увидел двадцать пропущенных от Ани. Это было до того, как он оставил телефон в поезде.
«Меня посетило тогда страшное предчувствие. Я сел на ближайший поезд до своего города. Я не спал всю ночь перед посадкой. Поезд ушёл в семь утра. Я сидел внутри и все звонил, звонил, звонил ей со служебного. Каждую минуту я набирал её номер, но никто не отвечал. Никто не брал трубку, я не слышал её голоса».
Как только двери поезда открылись, он выскочил наружу с обезумевшими глазами и помчался к дому. Он бежал и до последней секунды надеялся, что Аня жива.
Дом. Ещё дом. Чужие дома, чужие улицы. Знакомый поворот. Шаг, ещё шаг и ещё, все быстрее и быстрее. Если бы он был жив, у него бы сейчас колотилось сердце и отдавалось в висках. Если бы он был жив, он бы вспотел от волнения, страха и бега. Если бы он был жив, то он смог бы заплакать, когда увидел ее.
Он забежал в подъезд и поднялся на шестой этаж. По дороге он достал ключи и два раза они падали из его дрожащих рук на грязную лестницу. Наконец, сунув ключ в замок и кое-как его отперев, он распахнул дверь. Кругом было темно. Он включил свет в коридоре и первым делом направился на кухню. Стекла в окне были исцарапаны, люстра разбита. Юноша побежал в другую комнату, в третью и везде включал свет. Все окна были исцарапаны, как и зеркала.
«Я нашёл её в последней комнате, в спальне, на полу. – хрипло продолжал старик, – Я…Я подошёл к ней и понял, что она мертва. Понял, что мертва уже два или три дня. Не нужно было гадать, кто её убил, судя по тому что произошло в доме. – глаза старика будто затуманились воспоминаниями. – Я убедился в этом, когда увидел укус на её шее. Я все бы отдал, чтобы узнать имя подонка, который убил её. Он почти полностью обескровил её. Аня, бедная Аня! Она хотела поехать со мной, но с ней могло бы все равно что-то случиться. Я не смог защитить её».
Он опустился рядом с Аней и провёл рукой по её волосам. Пальцы дрожали. Сначала он сидел молча, но потом сказал:
– Прости меня. Я не могу даже оплакать твою смерть. Мне не больно, но я знаю твою боль. Прости меня, Аня. Я не смог тебя защитить. Не смог…
Он хотел выразить свои чувства, но не мог. Ничего не поднималось в нём, он был опустошён. Но ещё не до конца мёртв.
«Остро я почувствовал одиночество, когда похоронил Аню рядом с её отцом. Я всегда был один. Но тогда у меня были сначала родители. Потом… Потом Аня. А теперь у меня не было никого и ничего. – старик едва мог говорить от горечи, заполнившей все его существо. – Внутри меня была лишь пустота. У меня не осталось никого и ничего, – повторил он. – кроме желания отомстить. Это желание разгоралось во мне с каждым днём все сильнее и сильнее, и через некоторое время оно заполнило всего меня, стало моей сутью. Я стал одержим желанием отомстить».
Часть четвертая
С тех пор прошёл месяц. Он редко бывал в квартире, пил много вина, не брился и продолжал собирать данные о вампирах. Он спрашивал о них везде: в маршрутных такси, в музеях, в соц. сетях, на остановках, в общественных туалетах, кафе – он спрашивал почти каждого и записывал все ответы, а потом выстраивал из этих ответов логические цепочки и искал путь к ним. Нельзя сказать, что он получал какие-то существенные результаты от этих опросов, но он не мог хоть на миг забыть о том, что «кровососы» сделали с его семьёй. Каждый день он выпиливал по десять патронов, и за месяц молодой человек сделал около треста патронов. Последние две недели он сооружал бомбу по схемам, найденным в одном из заброшенных бункеров времён Второй мировой войны.