Корм вампира

Макара Дэйв

Дважды, Влад, пересиливая себя, опускал ноги на пол и, превозмогая боль от разрядов, подходил к слабеющей и теряющей белизну, Ольге, "подкармливая" ее своей кровью, принуждая дочитать книгу до конца, снять то проклятье, что повисло давным-давно, когда очередной человек предпочел стереть написанное, и недрогнувшей рукой вписать на страницах книги вечности, свои собственные мысли.

Был ростовщик, отметились на ее страницах и лжец, и убийца. Пятнал ее белизну сластолюбец, скряга попытался вырвать листы и продать по одному, выдавая за чудодейственное лекарство.

— Две крови. Два чувства.

Два мира… — "Ольга" захлопнула книгу и отпустила ее, совершенно точно зная, что на стол та, больше не вернется. — Один Творец. И мы — Дети его. Остальные — ложь, что плодится ради корма лжи…

— Творец не нуждается в молитвах, постах и покаянии — он создал этот мир и владеет им по праву Творца. Все иные — лишь Иные, к Творцу отношения не имеющие, вечно голодные и алчущие пропитания любой ценой… — Кресло под обращенной рассыпалось в прах, а тело рассыпалось на лучи, взмыло к потолку, отразилось от его купола и вернулось, собираясь в нечто новое, освещенное странным розовым светом, льющимся от двери…

— … Как же так?! — Расстроился седой азиат, глядя, как в тине бьются рыбки. — Как же…

Дно озера вздыбилось, разбрасывая во все стороны камни, липкую и вонючую тину, смешанную с пометом бакланов и серебристые рыбьи тушки, блестящие и бесконечно мертвые.

Сине-фиолетовый пузырь показал свои крутые бока, по которым скатывались последние гости со дна бывшего озера и замер, подрагивая, словно набираясь сил или принюхиваясь к ароматам, готовясь сделать очередной шаг наружу.

Или спрятаться, если мир будет не готов принять его в свои объятия.

— Мир не стоит на месте, мастер Тай. Даже если вы пытаетесь засунуть его под купол, обложить ватой и запретить думать, он все равно найдет себе на жопу приключений! — Аркан, со вздохом, повертел в руках пачку сигарет и убрал ее обратно в нагрудный карман разгрузки. — Особенно если вы попытаетесь его засунуть под купол. Все купола имеют свойство рушиться в самый неподходящий момент.

— Знакомые интонации… — И Тай Сибатси погрозил пузырю сухоньким кулаком и принялся отряхиваться от прилетевшего мусора. — Вернулись, бродяги?

— Пока, только я. — Бен шмыгнул носом. — Думал, здесь будет многолюднее.

Старый японец предпочел пожать плечами, чем констатировать и без того очевидный факт — на берегу озера ютилось пяток домиков, из которых два теперь зияли выбитыми окнами и проломленными крышами. Судя по тому, что вокруг них никто не суетился, хозяева домиков либо просто отсутствовали, либо отсутствовали вовсе.

— Чаем напоишь? — "Стекло" дождался, когда мастер отряхнется и напомнил о своем присутствии. — С этими, как их… Сухофруктами!

— А что, Олег не скоро появится?

— Он теперь птица вольная… Фиг найдешь, где всплывет, где приземлится…

— Опять сцепились… — Понятливо кивнул головой, мастер Сибатси, отчего-то радуясь, что сегодня утром сбрил свою седую бороду, отращиваемую вот уже три года. — Хуже детей малых…

— Ничего мы не сцепились. — Морпех зевнул. — Лучше скажи, ты почему вместе со всеми не ушел? Там же, сейчас, спокойная жизнь началась. А тут… И Младшие шалят.

— Одну Родину я уже покинул. — Японец помрачнел. — А вторую… Не настолько я стар, чтобы искать спокойной жизни.

Да и должен же хоть кто-то оставаться здесь, чтобы Ты, мой юный друг, смог связаться с теми, кто решил уйти!

— Офицер разведки и на пенсии — офицер разведки… — Бен одобрительно хлопнул японца по плечу. — Не правда ли, господин Такаяма?

— Правда.

Сине-фиолетовый пузырь вновь содрогнулся и стал больше, вырастая вверх и вширь, своими стенками, словно ковшом бульдозера, сдвигая мокрую землю, возводя бастионы и грязевые торосы.

— Был я однажды на Лох-Нессе… — Аркан достал и прикурил-таки сигарету, наплевав на недовольно поморщившегося, собеседника. — Несси там, конечно, давно ветром сдуло. Или кто старушку динамитом приголубил, в погоне за сенсацией, не суть важно… Но, вот таких пузырей там я не видел — однозначно! В болоте, по соседству, все больше зеленые, да вонючие — жуть просто! А брызги… Один шар лопается, а метра на три брызжет!

— Это ты сейчас к чему ведешь?! — Японец искренне заблудился в сложных ассоциациях морпеха, искренне подозревая, что тот над ним просто издевается, переняв привычку от своего напарника.

Нет, Олег, конечно, славный малый. Уважительный. Иногда даже внимательный и спокойный. Пока его "не понесет по кочкам", как он сам любил говорить.

— К тому я это говорю, что пузырь высотой метров двадцать будет… — Бен прищурился, оценивая расстояние. — А до нас… Метров сто пятьдесят, сто семьдесят…

— Сто сорок пять, — совершенно автоматически прикинул мастер, по привычке пытаясь схватиться за бороду и погладить ее.

— Вот! И продолжает расти! — Морпех толкнул собеседника локтем. — Я ведь к чему веду… Вода из озера — вся — куда пропала, правильно?

Мастер кивнул, соглашаясь с утверждением.

— А озеро было два км длиной, в широкой части метров семьсот и глубиной, метров десять, было?

— Средняя — семь метров. Мелкое озеро.

— Так, к чему я веду-то… — Бен выдохнул клуб сизого дыма, бросил окурок на землю и старательного его затоптал, для верности нагребая на бычок кучку земли. — И вся эта вода куда-то ухнула… А пузырь, значит, все пухнет и пухнет. И, когда он лопнет…

— До нас точно долетит! — Мастер Сибатси вздрогнул, когда такая простая мысль пришла ему в голову. — Надо предупредить…

— Теперь уже поздно… — Аркан ткнул пальцем в сторону пузыря, выросшего, в приличных размеров холм, и теперь, на глазах у наблюдателей, покрывающегося серебристой сеточкой трещин. — Теперь нужен совсем другой план…

Глава 51

****

Не каждому из нас дано наблюдать, как рушится плотина. Сперва — тонкий ручеек, потом струйка, и, вот — полетели во все стороны тонны и тонны армированного бетона, неспособные более удержать напор воды, рвущейся вниз, к беззащитному городу, вдоль извилистого каньона, все ускоряясь и ширясь, снося тяжелые мосты и смывая портовые краны. Когда-то, очень и очень давно, в стенах речного ущелья прятались заряды взрывчатки, призванные спасти город, если уж ни прибрежную его часть, так хотя бы центр.