Кормчие звезды. Книга лирики
Шрифт:
В груди любовь.
Он осужден развеять прах священный,
Ковчег разбить,
Но милый прах, в забвеньи незабвенный,—
Казнясь, любить!»
И новый хор, мимоидя из плена,
Стеная, пел:
«О алчный дух! твоя любовь — измена,
Но глад — удел!..»
И, с ужасом внимая укоризне,
Моих небес
Возжаждал я на праге темной жизни —
И сон исчез…
В КОЛИЗЕЕ
Great is their love, who love in sin and fenr.
День
Меж туч огонь вечерний сея.
Вкруг помрачался, вкруг зиял
Недвижный хаос Колизея.
Глядели из стихийной тьмы
Судеб безвременные очи…
День бурь истомных к прагу ночи,
День алчный провождали мы —
Меж глыб, чья вечность роковая
В грехе святилась и крови,—
5
Велика тех любовь, кто любят во грехе и страхе. Байрон
Дух безнадежный предавая
Преступным терниям любви,—
Стеснясь, как два листа, что мчит,
Безвольных, жадный плен свободы,
Доколь их слившей непогоды
Вновь легкий вздох не разлучит…
LA SELVA OSCURA [6]
Nel mezzo del cammin di nostra vita…
Всё горы, за грядой гряда;
Всё черный, старый лес.
6
Мрачный лес (ит.).
7
На полпути земного бытия. Дант
Светлеет ночь. Горит звезда
В дали святой небес.
О, дольний мрак! О, дольний лес!
И ты — вдали — одна…
Потир земли, потир небес
Испили мы до дна.
О, крест земли! О, крест небес!
И каждый миг- «прости»!
И вздохи гор, и долго — лес,
И долго — крест нести!
ПЕСНЬ ПОТОМКОВ КАИНОВЫХ
Хор мужчин
Как привет из уст родимой —
Запах мил сырой земли!
Недр твоих в тайник незримый
Мы надежды погребли.
Мать, взлелей святое семя!
Жизнь из тленья пробуди!
И страды юдольной бремя
Жатвой нам вознагради!
Хор женщин
Любо жатвы злакам тучным,
И цветам, и древесам —
Быть с тобою неразлучным,
Воздыхая к небесам.
Полусонны, полуживы,
Мать-Земля, они, как ты,
Так же кротко-молчаливы,
И бесстрастны, и святы!
Хор мужчин
О, зачем
Нас отторгла от тебя —
И скитаться наша доля,
Ненавидя и любя?
Огнь сжигает нас мятежный,
Нас пятнает страсть и гнев,
И для жатвы неизбежной
Преступленья зреет сев.
Хор женщин
Мать, отверженным объятья
Миротворные раскрой!
Дар сознанья — дар проклятья —
Угаси в земле сырой:
Да из недр твоих священных
Встанем — дольние цветы,
Встанем — класы нив смиренных,
Непорочны и святы!
ПОКОРНОСТЬ
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.
Ты любишь горестно и трудно.
Иду в вечерней мгле под сводами древес.
Звезда, как перл слезы, на бледный лик небес
Явилась, и дрожит… Иду, как верный воин,—
Устал — и мужествен. Унылый дух спокоен…
Эоны долгие, светило, ты плывешь;
Ты мой летучий век, как день, переживешь;
Мы — братья чуждые: но мой привет печальный
Тебе сопутствует в твоей дороге дальной!
Светило братское, во мне зажгло ты вновь
Неутолимую, напрасную любовь!
Детей творения, нас, в разлученной доле,
Покорность единит единой вечной Воле.
Как осенью листы, сменяясь без конца,
Несутся, смертные, дыханием Отца;
Простертые, на миг соединяют руки —
И вновь гонимы в даль забывчивой разлуки…
Сосредоточив жар, объемлющий весь мир,
Мы любим в Женщине его живой кумир:
Но, в грани существа безвыходно стесненный,
Наш тайный, лучший пыл умрет, неизъясненный…
Иду. В лазури ночь и веет, и парит;
Светило вечное торжественней горит:
А долу дышит мгла, влажней густые тени,
И тленьем пахнет лес, подобный смертной сени.
Покорность! нам испить три чаши суждено:
Дано нам умереть, как нам любить дано;
Гонясь за призраком — и близким, и далеким,—
Дано нам быть в любви и в смерти одиноким.
УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА
F"uhl'es vor! Du wirst gefunden:
Traue neuem Tagesblick!
Над опаловым востоком
В легионе светлооком
Блещет вестница Зари.
Ранних пастырей отрада,
Утра близкого лампада,
Благовестная, гори!..
Зеленеются поляны;
Зачернелась сквозь туманы
8
Предчуй! Ты обретен! Верь взору нового дня. Гете «Фауст II»