Я, не снимая перчаток, сняла с себя поклажу и разложила все перед собой. Нужно было взять кусок брезента, свернутый у меня под ковриком в багажнике, – очень полезная вещь на природе. А я совсем про него забыла. Этот факт меня раздосадовал, и я с расстройства распечатала кулек
со сладостями и принялась их уплетать. После пяти конфет и вафли я заставила себя остановиться. Сколько бы мне ни пришлось тут пробыть, припасы нужно было экономить. На камнях спать будет холодно, ветоши, что у меня была, хватит от силы, чтобы разжечь костер, но чтобы костер вообще состоялся, нужен хворост, дрова. Тут мне пришло в голову, что из машины можно принести еще и коврики, да и футболки, что я купила на подарки, можно устелить поверх ковриков – всяко не на промозглых камнях. А в качестве дров можно попробовать то недодерево возле странного родника.
Я вспомнила, что у меня есть часы, и тут же, отодвинув рукав, уставилась на циферблат – стрелки указывали на сорок три минуты двенадцатого. Но, когда я попала сюда, в моем мире было около семи часов вечера, а здесь Солнце было в зените, то есть полдень. Значит, я нахожусь здесь четыре с половиной часа. Разница между моим временем и местным составляла семь часов, нет, вернее будет сказать девятнадцать, и это при условии того, что время здесь течёт так же. И снова мысли о моем перемещении куда-то в неизведанное навели на меня тоску и дрожь.
Нужно было успеть все сделать до темноты, бродить ночь по чужому мне миру совсем не хотелось. Я поднялась и отправилась к месту, где бил загадочный родник. Я внимательно смотрела
на воду, наверно, минуту, а может, две, надеясь, что её внешний вид расскажет мне больше о её пригодности, но этого так и не произошло – жидкость была прозрачной, кристально чистой, очень текучей – это все, что можно было определить на вид. Тогда я неохотно сняла перчатку и осторожно опустила в воду окоченевший палец. На своей коже я ощутила легкое покалывание, но, к моему счастью, это была не кислота. Слегка осмелев, я сунула палец в рот. У этой жидкости не было ни вкуса, ни запаха, видимо, она и впрямь была водой. Наполнив ею канистру, я подошла к дереву и принялась осматривать необычную кору. В первый раз она показалась мне сродни здешнему камню, но сейчас, при детальном рассмотрении, больше напоминала уголь. Я провела рукой по ветке, и на перчатке остались следы сажи, но только здесь она была не черной, а коричнево-серой. Я попробовала надавить на ветку, решив, что, обгорев, она стала хрупкой, но встретила сопротивление. Ветвь оказалась очень прочной, пришлось все же достать топорик и срубить её. Внутри дерево отличалось от земных разве что оттенком коричневого, присущим всему, что находилось в этом мире, – коричнево-серым, каменистым. Даже запах от свежесрубленной древесины был почти настоящим. Ветка была небольшой, но и само деревце было мало, его можно было изрубить на один костер, но что же мне делать потом? Я порубила ветку на куски сантиметров по пятнадцать, собрала их в охапку и, подхватив канистру с водой, оправилась обратно в пещеру.