Корнет, вы женщина?
Шрифт:
Подошел, выбрал щипцы наиболее зловещего вида, покачал в руке… Тяжелые!
– Не связывался я с нечистым, – поспешно заблажил распятый. – Наговор! Не было ничего.
Ой, блин. Забыл, где нахожусь.
Мне-то и в голову бы никогда не пришло тыкать такими ужасами в живого человека. А мой подозреваемый как раз… Ладно.
Не выпуская из рук железки, я подошел к допрашиваемому.
– Орать
– Что?
– Крикни погромче.
– Зачем?
– Здрасьте. Я тебя пытать пришел, а ты молчишь. Что люди подумают?
– Так все скажу! Все, что ни спросите!
– Это потом. А сначала ори.
Мужик посмотрел настороженно и осторожно так крикнул:
– А-а-а!
Я поморщился.
– Никуда не годится. Надо вот так: «А-а-а-а-а!!!!»
Получилось неважно – девичье горло в основном к визгу предрасположено. Да, к тому же, Ализия, похоже, не тренировалась издавать долгие оглушительные вопли. В глотке сразу запершило, и крик сбился в надсадный кашель.
Мда. Так мы далеко не уйдем.
– Теперь ты, – сказал я, отдышавшись, и машинально ткнул подследственного щипцами в ребра.
Чисто дружески. Типа передавал эстафету.
Но он шарахнулся и заорал так, что прям уши заложило.
Во я дурак! У мужика поди ребра переломаны, а я тычу железками.
– Ты это… – желая показать, что ничего дурного делать не собираюсь, мягко покачал слесарным инструментом. Дескать, ни-ни. Не бойся!
Увы, жест подследственного не успокоил, наоборот – он отшатнулся в панике и выдал новый, еще более оглушительный вопль.
Я сморщился, невольно пригнувшись от акустического удара, и с ужасом увидел как на его рубахе, оказавшейся прямо перед моим носом, проступают свежие кровавые пятна. Черт! Да у него раны открылись!
Ошпаренной кошкой вылетел из подвала и заорал:
– Где лекарь?!
Мне навстречу толкнули какую-то девчонку из местных. Это что, единственный доступный медработник?
Отстранился, чтобы разглядеть получше… Мда.
– Ты лекарь?
– Травница, – пролепетала перепуганная девица.
– Кровь останавливать умеешь?
Кивнула.
– Тогда вперед.
Тычком направил ее к подвалу, а сам принялся орать, организуя доставку кипятка, спирта, бинтов, палок… в общем, всего заказанного.
Прискорбно,
Прав, прав был Макиавелли, когда утверждал, что правитель, желающий добиться успеха, должен внушать подчиненным не нежные чувства вроде любви и почитания, а исключительно страх и трепет. Так что будем придерживаться стратегии великого флорентийца. Я тут всех научу свободу любить!
И с веселой злостью, вслед за носильщиками кипятка, отправился в подвал. Работы там еще непочатый край.
Провозились мы в пытошном зале несколько часов. Выяснилось, что чертовы святоши изрядно поуродовали мужика. Я вообще удивляюсь, как он мог оставаться в сознании, да еще и передвигаться на собственных ногах. Вероятнее всего, напоили его чем-то тонизирующим, вот он и смотрелся на площади бодрячком. А сейчас действие напитка закончилось, и наш подопечный конкретно поплыл.
В общем, мы на пару с травницей в четыре руки промывали раны, бинтовали, укрепляли, накладывали шины на переломы.
В результате с ног до головы перемазались в крови и выглядели, как вурдалаки после обильного ужина.
А мужик сначала стонал, а потом, когда понял наши намерения, расслабился и провалился в небытие. Так что скулить, вскрикивать от ужаса, охать и издавать прочие жалостные звуки, пришлось уже мне. Причем не всегда это было искусственно – пару раз я реально пугался, что подопечный помрет, и в результате дико наорал на травницу. Та, впрочем, не обиделась.
Как оказалось, девчонка была племянницей «пытаемого». Так что когда мы закончили оказание неотложной помощи, изъявила желание остаться и дежурить возле родственника. Поэтому мы перетащили перебинтованное тело в соседнюю камеру, где пол был застелен чистой соломой, и я, покачиваясь от усталости, побрел вон из этого приюта скорби. Мечтая только о том, чтобы содрать с себя герцогские одежки (включая кольчугу) и завалиться спать. Укатали меня эти приключения.
Конец ознакомительного фрагмента.