Корни и крылья. Убегаю на край света…
Шрифт:
Наша дружба с Ромой приобрела иную форму. Она заметно окрепла. Расстояния и время – лучший лекарь. Причина всему – познание цены одиночества. Дела кенигсбергского парня шли не ладно. В Питере он не имел друзей. Работа посредником по продаже недвижимости его не устраивала. Он не видел цели и смысла в работе. Он сказал мне:
– Слушай, Давид, как думаешь, может быть нам поехать в Сочи? Там отдыхает весь московский бомонд. Люди приезжают на черноморский курорт с целью потратить свои заработанные за год деньги. Мы эти деньги будем зарабатывать. Поехали.
– Сочи, москвички, Черное море. Мысль интригующая. А что у тебя с работой?
– Разве это работа!? Бегаешь по всему городу, показываешь недвижимость приезжим. Сделка в последний
– Думаешь, там будет лучше?
– Хотя бы на черноморском курорте побываем.
– Мне нужно подумать…
И я стал думать. Предстоящая авантюра снова навеяла романтическое настроение. Снова потянуло в дорогу. В Сочи я никогда не был. И отказываться от такой возможности было глупо. Но одно обстоятельство не давало мне покой. Я подумал о Юлии из Казани. Мне безумно не хватало женской теплоты и заботы. Мне казалось, я нашел в ней своего человека. И эта неопределенность морально сбивала с пути…
На данном этапе город Святого Петра себя исчерпал. И что теперь? Миссия выполнена? Может, следует вернуться в Казань или же отправиться в Сочи? Я решил посоветоваться с отцом, позвонив ему.
– Отец, я запутался в своих поисках. Не знаю, как поступить. В Питере лето и делать здесь пока больше нечего. Может быть, поехать посмотреть Киев?
– Ты стремишься объять необъятное. В Киеве делать нечего, сын! Успокойся. Кстати, вчера звонила Юлия.
– Именно о ней, я и хотел с тобой поговорить.
– А чего говорить о ней? Ради нее возвращаться в Казань не стоит. Ты никогда не будешь с ней счастлив! Ей нужен мужчина лишь для того, чтобы поднять ее ребенка. А тебе это зачем нужно? Да и потом, она немного картавит, и голос мне показался грубоватым. Непонятно что у нее с семьей.
Отец прав. Меня тянуло не к Юлии, а к материнской заботе.
– Я советую оставаться пока в Питере, сын. Пробуй себя там, где находишься. Сдаваться рано…
Я отправился на набережную Невы в раздумьях о поездке в Сочи. И вдруг почувствовал, насколько сильно разум довлел надо мной. У меня даже разболелась голова. Внутри происходила борьба души и ума.
«Что, трудно принять решение?» Голос прозвучал из глубины души. Я оперся локтями о бетонное ограждение, отделявшее пешеходную зону от водной глади Невы. Голос продолжил: «Прими решение сердцем, и не стремись его логически обосновать. Не дай волю страху и сомнению. Если то, о чем ты подумал, вызывает у тебя приятное чувство в душе, значит это верный путь. А если ты убеждаешь или уговариваешь себя принять какое-то решение, результат будет противоположный» Я снова погрузился в свои мысли. «Зачем тебе искать работу в Питере? Ради денег? У тебя пока есть деньги, и самое главное, есть время. Упустив возможность посетить Сочи, в котором ты не был, в последствие будешь сожалеть об этом. К тому же, страх не удержит твои деньги. Если сердце подсказывает, что нужно ехать в Сочи, тогда чего ты ждешь? Да и потом поездка в Сочи, на поезде одно удовольствие. Разреши себе быть самим собой, и делать то, что тебе действительно хочется в данный момент времени». Я позвонил Роме.
– Я согласен!
– Отлично! – искренне обрадовался он. – Я так и знал. Я на Невском Проспекте, может, пересечемся?
Мы встретились на Малой Конюшенной. Жара стояла невыносимая. Ничто не предвещало дождя. Однако дождь неожиданно начался. Мы укрылись в летнем кафе под навесом, чтобы обсудить план действий.
– Давай поступим так, – говорю. – Через пару дней у меня последний экзамен, по английскому языку. Я не уверен, что сдам его, но в любом случае, не хочу отказываться от боя. А потом рванем к Черному морю.
– У меня есть плохая новость.
Я напрягся, предполагая, что у Ромы закончились деньги.
– Говори.
– У меня в общежитие украли фирменные джинсы.
– Никогда не знаешь, что за люди тебя окружают, – с облегчением вздохнул я.
Дождь
За соседним столиком сидела симпатичная черноволосая девушка. Мы познакомились. Дождь все лил и лил. Девушку звали Олеся. По нашему приглашению она присела за наш стол. В Романе проснулись давно дремавшие инстинкты. И он без зазрения совести перебил мою инициативу, стараясь показать свои лучшие стороны. Он делал все, чтобы привлечь к себе внимание. Но в этот раз я вдруг успокоился. Просто отпустил ситуацию, подсознательно зная о том, что если Олеся мой человек, она сделает выбор в пользу меня. Я снисходительно посмотрел на Рому, улыбнулся и осмотрелся по сторонам.
Под соседним навесом расположились пожилые немцы. Немцы заметно отличались от русских по внешним признакам. Мужчины подтянуты, и как правило, с копной седых волос. Женщины в отличие от русских, выглядели малопривлекательными. Я заметил, что одной старушке стало плохо. Зной и жара сделали свое дело – у нее поднялось давление. Мужчины окружили ее, пытаясь привести в чувства. Но особой паники вокруг не наблюдалось. Можно было плюнуть на это и забыть, но, подумав, я принял иное решение. Я бросился к ближайшему телефонному автомату. Дождь уже выстроил стены воды. Люди в спешке покидали летнее кафе и перебирались под арку соседнего здания. Скорая Помощь появилась минут через пять, остановившись возле кафе. Из машины никто не вышел. Лишь боковое стекло опустилось вниз и из салона показалось красивое лицо медработницы. Все люди находились под аркой, включая немцев. Машине ничего не оставалось, как поехать дальше. Но я бросился за ней в погоню и на углу нагнал, дав наводку, где находились немцы. Немку увезли, когда дождь закончился. Я промок насквозь. Олеся наградила меня комплиментом: «Ты настоящий герой». Я видел, как Роман испытал неловкость. Она ушла, и мы больше никогда не встречались…
Глава 14
Лева и его мама покинули Петербург прекрасным июльским днем. Я проводил их на вокзал, отдав Леве большую часть своих вещей. Тех вещей, которые мне ни разу не понадобились в поездке. Вот теперь я остался налегке.
В полдень я уже был в университете в надежде попытать счастье при сдаче экзамена. Но удача в этом случае сопутствует исключительно тем, кто к ней подготовлен. К сдаче экзамена по английскому языку, я не был готов. Рассчитывать на снисхождение экзаменаторов было глупо. Я не практиковал английский язык десять лет, и совершал грубейшие ошибки при элементарном чтении. Я не справился ни с одним из двух заданий. В одном требовался перевод текста, в другом пересказать свободную тему. Вместо этого я на чисто русском языке рассказал экзаменационной комиссии о вчерашнем случае с немкой, не забыв при этом упомянуть имя ректора университета, которое подглядел и запомнил на стенде. Я пытался внушить трем экзаменаторшам, что университету нужны такие, как я. Подготовленные к жизни и способные в нужное время принимать экстренные решения. Однако трюк не прошел. Экзамен не зачли.
***
На следующий день мы встретились с Ромой на вокзале и купили билеты в Сочи. Очередь в билетную кассу растаяла быстро. В разгар лета к морю никто не ехал. Дорога в Сочи стелилась легко. Никаких причин оставаться в Петербурге не осталось. К тому же, намечался Саммит Большой Восьмерки. Агенты в штатском шныряли всюду: на вокзалах, в аэропортах, в общественных местах. Милиция проверяла всех приезжих.
Рома отправился за вещами к дяде Толи. Я остался в центре города, почувствовав голод. Единственным недорогим местом, где можно было совершить трапезу, была столовая при «Пассаже». Помпезное здание «Пассажа» находилось в центре Невского Проспекта. На последнем этаже под самой крышей размещалась уютная столовая, предлагающая вкусные блюда: тефтели с картофельным пюре, куриную печень, котлеты по-киевски, борщ, солянку, компоты и пирожные сочни. Цены, по питерским меркам весьма приемлемые. Это место мне показал Лева. Будучи евреем, Лева старался экономить на всем.