Корни сталинского большевизма

Пыжиков Александр Владимирович

Конечно, в этой ситуации неизбежно возникал вопрос о том, кто в будущем заменит старые кадры. Считалось, что смена растет в комсомоле (этому посвящена глава). С 1922 года, то есть после разгрома «рабочей оппозиции», в партии проявляют повышенное внимание к молодежи, стараясь использовать ее в своих интересах. Комсомольские функционеры образовывали группировки в зависимости от того, под чьим большевистским крылом они оказывались. Во второй половине 1920-х годов в верхах ВЛКСМ ощущалось влияние Бухарина; его падение привело к перегруппировке молодежных сил уже под контролем Сталина, который сделал ставку на А. В. Косарева. Этот выходец из московской беспоповщины полностью соответствовал сталинским устремлениям того периода. Соратники Косарева не многим отличались от него: из индустриальных центров России, рабочих семей, трудиться они начинали на крупных промышленных предприятиях; и все отличались ненавистью к интеллигенции и церкви, нетерпимостью к инакомыслию, равнодушием к проблемам мировой революции. Сталин рассматривал эти молодые кадры в качестве стратегического резерва. Положение Косарева и его окружения в общей номенклатурной системе СССР выглядело весьма перспективно: ближайшие сталинские сподвижники по политбюро ЦК демонстрировали подчеркнутую расположенность к комсомольским вожакам.

Однако, «большой террор» перечеркнул этот сценарий. За 1937–1938 годы практически все члены косаревской группы были репрессированы. Этому эпизоду советской истории обычно не уделяется серьезного внимания,

однако он помогает понять, что же произошло с партией и страной в те трагические годы. Почему Сталин пошел на уничтожение тех, кого с начала тридцатых рекомендовал как будущую смену? Традиционна точка зрения, будто Косарев проявил строптивость и выступил против расправы над своими людьми в комсомоле, пытаясь защитить их перед силовыми органами. И действительно, официальное обвинение руководства ЦК ВЛКСМ строилось на укрывательстве «врагов народа». К тому же Сталина беспокоила сплоченность косаревской группы: за годы лидерства в комсомоле тот стал признанным лидером организации, сформировал серьезный костяк преданных ему людей. Перемещение их на большевистский Олимп означало появление там мощного клана с устойчивыми связями и общностью интересов. Это вряд ли могло входить в планы осторожного вождя. Но, на наш взгляд, главная причина кроется в другом: форсированная индустриализация, стартовавшая с 1930-х годов, коренным образом изменила страну. Управление экономикой несоизмеримо усложнялось, руководить разросшимся хозяйством могли лишь люди, обладающие необходимой профессиональной подготовкой и навыками. Старая интеллигенция в расчет не принималась: она, конечно, желала и могла поднимать страну – но лишь в соответствии со своими традиционными представлениями, то есть на основе частной собственности и освящавшей ее духовности. Сталин же ориентировался на тех, кто понимал национальное возрождение как создание «царства справедливости», на людей с иной мотивацией.

К середине 1930-х годов стало очевидно, что старая гвардия при всех своих революционных заслугах не в состоянии справиться с масштабами реконструируемой экономики. Большевистская элита состояла из литераторов и публицистов, способных произносить речи по любому поводу, но не обладавших серьезными профессиональными знаниями; специалисты с конкретным управленческим опытом были в ней редкостью [1161] . После устранения троцкистско-зиновьевского блока и бухаринско-рыковского уклона уровень номенклатурных работников еще более понизился; главным действующим лицом теперь стал малообразованный функционер все с тем же богатым революционным прошлым. Но и вновь выдвигаемые партийцы с пролетарскими корнями – при отсутствии профессиональной компетенции – не могли «оседлать» сложные производственные реалии [1162] . Более того, все сказанное в полной мере относилось и к тем, кто считался сменой старой гвардии. Хотя комсомольские руководители были моложе партийной элиты (большинство «косаревцев» 1902–1908 годов рождения), их образовательный уровень тоже оставлял желать лучшего: несколько классов начальных учебных заведений царской России, а затем работа на комсомольской ниве. Сталин осознал профнепригодность этой «молодежи» для грандиозного хозяйственного строительства: экономике требовались специалисты, а не пропагандисты широкого профиля.

1161

Такие исключения являли собой Г. М. Кржижановский, окончивший Петербургский технологический институт, или Л. Б. Красин, до революции – управляющий крупного немецкого концерна «Сименс-Шуккерт» в России. Кстати, обоих как хозяйственных руководителей очень ценил Ленин.

1162

Хлевнюк О. В. Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры. – М., 2010. С. 410.

Оборотной стороной политики «большого террора» стало масштабное обновление партийно-государственной элиты СССР, чему посвящено громадное количество литературы, как у нас, так и за рубежом. В историографии устоялось мнение, что это обновление означало устранение старой большевистской гвардии в пользу новых сталинских выдвиженцев. Так, среди участников XVIII съезда партии (1939) делегатов со стажем до 1920 года оказалось всего 20 %. Зато коммунистов Ленинских призывов (1924–1928) – 45,3 %, а вступивших еще позднее – 30,6 %; то есть в общей сложности 76 % партийцев представляли новое поколение [1163] . Особенно поражают изменения в составе Центрального комитета: на XVllI съезде (по сравнению с XVII и при той же примерно общей численности) сменилось не менее 115 из 139 его членов [1164] . Причем эти сдвиги знаменовали кадровую стабилизацию: из нового состава ЦК при жизни Сталина выбыло лишь 11 человек, или 7 %. [1165]

1163

Доклад Г. М. Маленкова // XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. IQ-21 марта 1939 года. – М., 1939. С. 15Q.

1164

Модели Э., Уайт СТ. Советская элита от Ленина до Горбачева. С. 14Q.

1165

Там же. С. 143.

На авансцену вышла совсем другая партия, где первые роли играли 35-летние технократы [1166] . В отчетном докладе ЦК XVIII съезду ВКП(б) Сталин выражал удовлетворение тем, что отныне «молодые кадры составляют громадное большинство», так как они «в избытке обладают чувством нового» [1167] . На них делалась основная ставка в набирающем небывалые темпы хозяйственном строительстве. Это обусловило реорганизацию партийного аппарата, ликвидацию в нем производственно-отраслевых отделов. Как заявил А. А. Жданов, они «не знают, чем им, собственно, надо заниматься, допускают подмену хозорганов, конкурируют с ними, а это порождает обезличку и безответственность в работе» [1168] . Теперь центром управления экономикой становится не партия, а правительство, состоящее из профессиональных управленцев. (Не случайно перед войной пост главы Совнаркома занял сам Сталин.) Если с 1929 и вплоть до 1938 года пленумы ЦК проводились по два-четыре раза в год, то в 1939–1953 годах состоялось только одиннадцать пленумов, а в некоторые годы (1942–1943, 1945, 1948, 1950–1951) их не было вообще [1169] .

1166

Бенедиктов И. А. О Сталине и Хрущеве. Молодая гвардия. 1989. № 4. С. 17.

1167

Доклад И. В. Сталина // XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. 1021 марта 1939 года. С. 30.

1168

Доклад А. А. Жданова. Там же. С. 532.

1169

Модели

Э., Уайт СТ. Советская элита от Ленина до Горбачева. С. 104–105.

К концу «большого террора» изменился не просто партийный состав; под вывеской ВКП(б) оказалась партия, которую можно без натяжки назвать подлинно русской. И неудивительно: перемены в ней происходили под аккомпанемент небывалого возвеличивания «русского народа, как старшего брата, как самого передового в мире». В новой партийно-государственной верхушке резко сократилось присутствие инородцев. Например, евреев теперь можно было, что называется, сосчитать по пальцам: Б. Л. Ванников, С. М. Гинзбург, еще, конечно, Л. М. Каганович – член Политбюро, нарком транспорта (хотя, как тогда говорили, «евреи его не любили», то есть не признавали за своего [1170] ). Попадались представители армян: тот же А. И. Микоян, известный металлург И. Ф. Тевосян, А. М. Петросьянц – замнаркома тяжелого машиностроения. В сталинской номенклатуре практически отсутствуют этнические украинцы (исключение – нарком судостроительной промышленности И. С. Носенко [1171] ).

1170

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 319.

1171

Правда, гораздо больше известен его сынок. Вкусив западного образа жизни, в 1964 году он в звании офицера контрразведки КГБ СССР сбежал в США, чем вызвал немалый переполох в верхах.

Сформированные по окончании «большого террора» Центральный комитет и Совнарком сегодня основательно изучены. Но в контексте данной работы мы попытаемся посмотреть на них с конфессиональной стороны, чего ранее никогда не делалось. Тщательное знакомство с биографиями новой номенклатуры позволяет утверждать: большинство сталинских выдвиженцев являлись не просто этническими русскими, а выходцами из старообрядческой среды. Кропотливая работа по выявлению корней новой большевистской элиты еще впереди, пока же мы лишь наметим ее контуры.

Биография Георгия Маленкова, известного советского деятеля, взошедшего на большевистский Олимп на волне репрессий, необычайно интересна. Его предки по отцовской линии приехали в Россию из Македониии, осели в Оренбуржье; за военную службу получили российское дворянство.

Отец Маленкова служил по железнодорожному ведомству [1172] . Казалось бы, ни о каком староверии здесь говорить не приходится, однако судьба делает неожиданный поворот: родитель одного из будущих руководителей партии и государства женится на оренбургской мещанке Анастасии Шемякиной, дочери кузнеца. Родственники жениха выступили против этого брака, и тот порвал с ними всяческие отношения [1173] . Конфликт произошел именно потому, что Шемякины были староверами: «их род уходил корнями в мятежное племя стрельцов, сосланных под Астрахань еще Петром I, а затем и вовсе рассеянных по Оренбуржью Екатериной II после подавления Пугачевского бунта» [1174] . Венчания не было: Шемякина церковь не посещала, хотя и относила себя к верующим и всегда держала дома икону [1175] . Отец Маленкова умер, когда сыну было три года, и его воспитывали Шемякины – мать и дед, оба отличавшиеся властным и стойким характером. Маленков был назван Георгием в честь деда, а его революционные симпатии, проявившиеся довольно рано, объясняли мятежным духом последнего. Тем не менее, дворянство покойного отца помогло Маленкову попасть в гимназию, где он стал одним из лучших учеников. Женитьба на Валерии Голубцовой из семьи с богатыми революционными традициями открыла ему дорогу в партаппарат. Кроме того, он получил образование в Высшем техническом училище им. Баумана. В процессе борьбы со сторонниками Бухарина молодого человека заметил Сталин [1176] . Вознесенный на вершину власти, Маленков с 1939 года становится лидером «староверческой партии» в руководстве страны.

1172

Маленков А. Г. О моем отце Георгии Маленкове. – М., 1992. С. 8.

1173

Там же. С. 9.

1174

Там же.

1175

Там же. С. 20.

1176

Там же. С. 22.

Вождь стремился окружать себя не просто молодыми и образованными, но упорными и энергичными кадрами; такими качествами в силу ментальных особенностей обладали прежде всего выходцы из староверия. Постепенно продвигаясь по службе, они приобретали необходимую компетенцию и реальный управленческий опыт. Типичным представителем этой когорты был нарком финансов СССР Арсений Зверев (1900–1969), уроженец Клинского уезда Московской губернии, откуда черпали рабочую силу многочисленные мануфактуры Центрального региона. Трудовой путь он начал подростком на Высоковской текстильной фабрике; там же работали его родители и почти вся родня. Подавляющее большинство в этом четырехтысячном коллективе составляли приверженцы федосеевского согласия. Зверев вспоминал, что его отец «чуть ли не в глаза смеялся над лицами духовного сословия», которых в этой среде называли не иначе, как «жеребячьей породой» [1177] . До 1918 года Зверев успел поработать и в Москве, на знаменитой Трехгорной мануфактуре, куда устроился через своих земляков-единоверцев. После возвращения с Гражданской войны он занимал различные должности по финансовой части: был заведующим финотделом Клинского уездного совета, финуправлением исполкома совета Смоленской, Брянской областей, ряда райсоветов Москвы; окончил Московский финансово-экономический институт. В результате Зверев стал сначала заместителем наркома финансов, а с января 1938-го возглавил наркомат. В качестве наркома, а затем министра финансов СССР пользовался большим авторитетом в правительстве [1178] .

1177

Зверев А. Г. Записки министра. – М., 1973. С. 11.

1178

Чуев. Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 291.

Николай Булганин (1895–1975) был потомственным нижегородским старовером. К старообрядчеству принадлежал его прадед; затем семья в середине XIX века, спасаясь от гонений, перешла в единоверие. Но уже отец Булганина, мещанин города Семенова, относится к беглопоповцам и служит приказчиком у купца Н. А. Бугрова – покровителя этого согласия. Кстати, число, месяц и год рождения Булганина были неясны из-за путаницы в метриках, и только усилиями местных краеведов удалось установить точную дату. Булганин трудился в электротехнической отрасли, где прошел путь от ученика электротехника до директора московского завода «МЭЛЗ». С 1931 по 1937 год он – председатель Моссовета, а затем выдвигается председателем СНК РСФСР. С сентября 1938 – заместитель СНК СССР.