Корни тайны
Шрифт:
На следующий день Комины ещё раз вдвоем приезжали на встречу со Станиславом, привезли доверенности и подписали предварительные соглашения с ними обоими об оказании юридической помощи. Теперь Станислав мог приступать к работе по делу.
Из коллег он привлек к совместной работе двух молодых адвокатов, специализирующихся на ведении гражданских дел – Петра Игоревича Михайлова и Викторию Матвееву. В тот же день он провел с ними первое совещание, определив перечень документов, которые нужно подготовить, и пул адвокатских запросов, которые
На следующий день Петр, постучав, зашел в кабинет Белогорова.
– Станислав Владимирович, разрешите доложить! – по-офицерски четко произнес он.
Станиславу как сыну офицера, самому едва не ставшему по воле отца кадровым военным (точнее – военным юристом), всегда нравился (хотя он и не показывал этого явно) своей четкостью и краткостью военный стиль – и в словах, и в действиях. Поэтому беседы с Петром Игоревичем ему нравились – Петр Игоревич до получения юридического образования окончил военное училище, и хотя офицером он практически не стал, военная выправка в нем чувствовалась во всем.
– Докладывай.
– Нотариус Мутнова, открывшая наследственное дело к имуществу Геннадия Максимовича Комина, отказалась принимать заявление о приятии наследства Романом Геннадьевичем, и, соответственно, отказалась предоставлять мне возможность ознакомиться с материалами наследственного дела.
– Как она обосновала отказ?
– Сначала она, и ее сотрудники вообще отказывались со мной разговаривать. Когда же я вынудил их говорить со мной…
Станислав не мог сдержать улыбку: прекрасно зная Петра Игоревича, он видел, как замечательно сочетаются в нем офицерская уверенность в себе и своих действиях и четкость и юридическая настойчивость и уверенность в своей законной правоте – и представлял, как Петр добился того, чтобы его выслушали.
– … она выдвинула претензии к моей доверенности. Когда я бесспорно убедил ее, что с моей доверенностью все в порядке…
Белогоров еще раз улыбнулся, представляя, как Петр убеждал нотариуса – он действовал как охотник, загоняющий волка красными флажками; красными флажками являлись произносимые им с непререкаемой уверенностью цитаты из кодексов и законов.
– … тогда она сказала, что Геннадий Максимович оставил завещание на свое имущество, поэтому будет оформляться наследование по завещанию – и в связи с этим сказала, что не будет принимать заявление от Романа Геннадьевича как наследника по закону.
– А на чье имя завещание?
– Это нотариус Мутнова отказалась сообщать.
Станислав задумчиво посмотрел в окно. Нотариус мало того что действовала незаконно – но она делала это еще и нагло.
Петр тем временем продолжал:
– По возвращении в офис я подготовил жалобу на действие нотариуса в Московскую городскую нотариальную палату. Вот она – разрешите представить ее Вам.
С этими словами он выложил перед Белогоровым очень аккуратный документ на двух страницах. Станислава ничуть не удивляла и исполнительность Петра, ни аккуратность его работы.
Станислав задумчиво смотрел в окно.
– Давай попробуем ещё раз поговорить с нотариусом – завтра съездим к
– Нет. Планировал работать с документами в офисе, – доложил Петр.
– Вот и замечательно, – одобрительно отметил Станислав. – В четырнадцать часов выезжаем отсюда в нотариальную контору.
Петр кивнул, встал и четким шагом вышел из кабинета.
На следующий день Белогоров в 13:35 приехал в офис, посмотрел подготовку документов, спросил у двух юристов, как идут порученные им дела, узнал организационные новости у Алины и после этого позвал Петра Игоревича и с ним поехал в нотариальную контору. Он всегда водил машину сам, принципиально, хотя не то что мог по финансовому положению, но и даже должен был по статусу пользоваться помощью водителя. Но он очень любил сам водить машину.
Нотариальная контора находилась в десяти кварталах от офиса его коллегии адвокатов. Время шло серединное, утренний час пик прошел, вечерний ещё не начался, и хотя машин на московских дорогах разъезжало немало, трафик все же шел нормально. За двенадцать минут они доехали до нотариальной конторы.
– Вы записаны на прием? – этот высокомерный вопрос молоденькой, уже излишне самоуверенной, но не слишком умной секретарши оказался первым, что они услышали по входе в помещение конторы.
Петр хотел что-то сказать, но Станислав опередил своего молодого коллегу и весомо – весьма весомо – сказал, посмотрев предварительно на табличку с именем предсидящей барышни:
– Майя Викторовна, я адвокат Станислав Владимирович Белогоров, а это, – сказал он, показывая на Петра, – мой коллега, адвокат Петр Игоревич Михайлов.
Тут Станислав, а следом за ним и Петр открыли и показали ей свои красные адвокатские удостоверения.
– И мы должны побеседовать с Тамарой Андреевной.
И больше он ничего не сказал. Однако сказанное он произнес столь внушительно, что у барышни даже не возникло желания перечить ему; более того, она тут же взяла трубку и автоматически механическим голосом проговорила:
– Тамара Андреевна, к Вам пришли два адвоката, один из них – адвокат Белогоров.
Трубка что-то ответила, после чего барышня положила ее и сказала, стараясь выглядеть приветливой:
– Проходите, пожалуйста, в приемную. Тамара Андреевна сейчас закончит удостоверение сделки и примет вас.
Станислав и Петр прошли в приемную и расположились там в креслах. Барышня, прошедшая за ними, спросила:
– Может быть, чаю или кофе?
– Нет, спасибо, не надо, – ответил ей с приятной улыбкой Станислав.
– Нет, спасибо, – по-военному сухо и четко проговорил Петр.
Через несколько минут дверь кабинета нотариуса открылась, и оттуда вышло несколько людей. Последней вышла дама, в которой Петр тут же узнал помощника нотариуса, ведущую среди прочего и наследственные дела, которая вчера пыталась не дать ему пройти к нотариусу – но поскольку Петр Игоревич как военный стратег поставил себе цель попасть на прием к нотариусу и добился осуществления этой цели, данная встреча уже не была неприятным воспоминанием для него.