Коро-коро Сделано в Хиппонии

Коваленин Дмитрий Викторович

— Но зачем?

— Хм…

— Неужели, если б меня не было, если б я ничего не насочинял — что-то в мире было бы по-другому?

Сны о чем-то большем

Токио, 9-10 марта

Токийские наши ребята оказались чистое золото. Невольно думаешь — неужели надо специально тащить в Японию Гребенщикова, чтобы здешние русские перезнакомились по-человечески? Поскольку организовывалось все по Интернету, многих из этих людей мы раньше и в глаза не видали. А как сработало: отели селили, рестораны кормили, залы впускали, зрители зрили — и все без малейшего напряга с нашей стороны. Спасибо всем!

* * *

Вадька,

ты когда с Борей выпиваешь, то похож на пацана, у которого папка из плаванья вернулся!

Оксана Киричек, Главный Билетер

И настал Последний Вечер, и собрались все братья-сестры на сябу-сябу с Гребенщиковым.

Сябу-сябу — это такое «моментальное барбекю». Или, точнее, «варбекю». Очень рекомендуем.

Первые несколько тостов Борис всех искренне благодарил. Отдельный тост был посвящен Вадиму Каневскому. Ему даже позвонили по сотовому, и Боря поговорил с ним лично. Каневский был грустен, светел и трезв. Потом последовали два или три тоста подряд за Нару — лишний раз мы убедились, насколько правильно было, что первым делом показали именно ее.

Борис доставал из специального чемодана компакты и дарил присутствующим. Всем хватило, даже один лишний остался. «Снежный лев».

— У кого еще нет «Снежного льва»? — спрашивает Боря. Все молчат, у всех есть. Что делать? Ерунда какая-то… И тут Борю осенило. — А подарю-ка я «Снежного Льва» японскому императору!

Тут, конечно, все взревели радостно. Даже неловко стало — как это мы сразу про императора-то не вспомнили… А Боря уже расчистил место на столе, взял карандашик и пишет императору письмо. На английском языке.

О, это было Письмо! После таких писем еще долго хочется отдавать честь пролетающим на юг журавлям и кланяться каждой сигающей в пруд лягушке. Правда, текст Борис обнародовать не велел — много личного.

— Лучше всего передать это письмо через посла России в Японии, — сказала сестренка Утако, которая студенткой писала диплом по русскому року, а сегодня водила нас по выставке фирмы «Shiseido». — Чтоб, значит, он сам и вручил.

— Нет-нет, — разволновался Борис. — Не надо никаких послов. Разве простой почтой не дойдет? Какой у него домашний адрес?

Ресторан сябу-сябу на Гиндзе, Токио. БГ пишет письмо японскому Императору. Март 1999 г.

— Адрес простой: Императорский Дворец, Императору… Но, боюсь, тогда оно просто застрянет у секретарей — и Его Величество ничего не получит.

И всем стало за императора обидно.

— А! Вспомнила! — проняло вдруг японскую сестренку. — У меня же двоюродный дядя работал с братом друга отца принцессы Масако!

— Тоже вариант… — задумчиво говорит Борис.

— А можно еще через науку, — рассуждает Митька. — Университетские круги, культура всякая… В общем, Боря, ты не волнуйся, разберемся сами.

— Угу, — кротко соглашается Боря. — Только на японский сначала переведите.

На том и порешили.

«Your Majesty!..» Письмо японскому Императору.

* * *

Насчет самого большого скопления

русских в японской истории — чистая правда. Так нам сказали люди из посольства, а они шутить не любят. Большие театры, большие цирки и разные немелкие ростроповичи, которыми респектабельный японо-российский шоу-бизнес десятки лет мостил дорожку прямиком до кармана тутошнего зрителя, как ни забавно, никогда столько русских не собирают.

Вот так-то… Где же вы, дипломаты, телефонирующие насчет лишнего билетика прямо в гримерную за полчаса до концерта, или крутые аэрофлотовские спонсоры, в последний момент пересадившие Гребенщиковых на лучшие места в самолете домой, — где вы все, когда речь заходит о нашей культуре, той, которая сегодня нас самих волнует? Или вам еще не надоели «кровавые матрешки» в глазах уважаемого японского зрителя? Или у вас на концерте не появилось ощущения — что вот оно, наконец-то в этих японо-российских контактах происходит что-то настоящее?

Я смотрел на лица соотечественников в зале. Я видел секретарей посольства, приехавших в этот занюханный ДК на «мерседесах», и рядом с ними — бородатых хиппанов в драных джинсах. Выражения лиц были совершенно одинаковыми. Напоминали физиономию трехлетнего карапуза, которому дали мороженое. Я видел бабушек — тех еще бабушек, чья шея не гнется с рождения, которые уже более полувека знают Россию только по токийской церкви Святого Николая. Их лица были непроницаемы, но предельно внимательны от начала и до конца…

Я смотрел на все эти лица, и в памяти медленно всплывал вопрос Гребенщикова к самому себе — «Зачем?».

«Неужели, если бы меня не было, если бы я ничего не насочинял, — что-то было бы по-другому?»

— Иди ты к лешему, Боря, — ответил я ему мысленно. — И оставь мою душу в покое.

* * *

Отдельно выпили за японские гастроли всего «Аквариума». Когда их ждать? Одному богу известно, но БГ нацелен на них совершенно серьезно. Десять человек на десять дней с концертами — такого уже на голом энтузиазме не вытянуть. Нужна серьезная поддержка серьезных людей. Мы будем искать таких людей и надеемся, что найдем.

Получится? Или не получится?.. В машине, увозящей нас в аэропорт, Митька с сомнением вздыхает и озабоченно крутит носом.

— Да конечно получится! — смеется Ирина. — Если уж у этих двух сумасшедших все получилось — о чем еще говорить?..

Пока несут сакэ Разъяснения

К концу 1999 года у группы «Аквариум» вышел долгожданный альбом «Пси». Слово — самому Борису Гребенщикову:

— Песня «Пока несут сакэ» была написана по японским пивным. Каждая вторая фраза — это фраза из жизни. Мы сидели с друзьями… произносилась фраза… и я понимаю: «О! Гениально!» На четвертом или восемнадцатом кувшине сакэ уже понимаешь — гениальная фраза. Я сидел и записывал, потом с удивлением открываю записную книжку — почти готовая песня. Поскольку сакэ несли все время, то мыслей приходило много… Я никогда не пил столько сакэ, как в этом марте. И надо сказать, что очень благотворно подействовало.

У нас как минимум две песни на альбоме вдохновлены непосредственно моей поездкой в Японию в марте этого года. В Японию я совершенно влюбился. Как мальчик. Мы там были около недели. Старые города типа Киото или Нары со-вер-шен-но красивы. Они достигли совершенства в том, что они делали, и я за них страшно рад. И за себя тоже… что у меня был шанс это увидеть.

Из интервью радиостанции «Самара-Максимум», 1999 г.