Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают
Шрифт:
— А если обрез?
— Далее, — не обращая внимания на его реплику, продолжил я, — смотри: диаметры отверстий на лобной и затылочной кости практически одинаковые, что говорит о высокой кинетической энергии пули. То есть опять этот факт в пользу винтовки, и скорее всего, снайперской. И последнее! Признаков выстрела с близкой дистанции я не вижу. А кроме того, если допустить, что его кто-то ждал внизу, чтобы добить, то скажи мне, как злоумышленники могли рассчитать, что именно в этом месте он сверзнется под откос? Впрочем, это уже ваши заморочки. Я все необходимое возьму на дополнительные исследования и в положенный срок выдам свое заключение. Так что работайте…
Так
На следующий день ко мне снова заехал следователь и уныло поведал, что они повторно, уже прицельно, осмотрели машину и обнаружили пулю от винтовки СКС. Она застряла в толстом подголовнике, основой которого была металлическая пластина. Вот так! На вопрос «как продвигается дело?» он сказал:
— Работаем, — а это означало, что все пока в тумане, и — никакой конкретики!
А через недельку в морг заявился необычный посетитель. Вернее, сначала-то я в нем ничего особого не увидел. Так, обычный пожилой человек. Правда, хорошо и добротно одетый. Ухоженный. Он вежливо попросил уделить ему десяток минут. В кабинете, куда я его провел, он сразу же показал мне фотографии трех мужчин и попросил сказать: есть ли среди них тот, кто требовал отдать без вскрытия тело того, кто разбился на машине? Узнав, о ком идет речь, я заколебался, хотя сразу узнал на фото того, кто мне баксы впаривал.
— А вы, простите, кто?
— Я? Я — Тихон. Вы, наверное, слышали обо мне.
— Ну да, слышал. А зачем вам это?
— Во всем должен быть порядок. Я ему не давал поручения давить на эксперта, то есть на вас. Я поручил ему вежливо попросить эксперта отдать тело — если это возможно, конечно! — без вскрытия, понимаете? Вежливо! Я наказал ему, что если не отдадут — извиниться и исчезнуть! А он «быков» привел. Он проявил непонятную настойчивость, и цель такой настойчивости мне непонятна, а раз непонятна, то опасна, поэтому я должен понять, что и кто за всем этим стоит. И я пойму! А кроме того, нам лишние терки с ментами тоже не нужны! Вот поэтому я должен знать: кто из них? Точно знать…
Я, поколебавшись, показал на фото Пиджака и сказал:
— Но вы понимаете, что о встрече с вами и состоявшемся разговоре я должен буду сообщить следователю?
— Да за ради бога! Сообщайте, я не против! Благодарю вас, доктор, — и, пожав мне руку, вышел из морга. Больше я его никогда не видел.
После этого визита жизнь снова потекла в прежнем темпе: работа, дом, друзья, отдых на речке. Так продолжалось примерно десять дней. А потом снова был труп с автодорожки. На том же самом месте с дороги слетел «жигуленок», и погиб водитель. У него при себе не было документов, лицо его было настолько изуродовано, что смысла описывать словесный портрет никакого не было. Вскрывать я его шел с опасением: а вдруг тоже огнестрел или еще что-то? Однако никаких неожиданностей не было. Они начались, когда пришли результаты дактилоскопии. Этим неизвестным оказался неоднократно судимый… Пиджак — да, да, тот самый, что меня пытался купить. Вот только его никто торжественно не забирал, и пролежал он в морге почти неделю, и был похоронен за государственный счет.
А когда пришли результаты всех дополнительных методов исследований и я закончил экспертизу, приехал следователь. Был он довольно мрачен и малоразговорчив.
— Ну, как успехи?
— А никак. Дело практически закончили, в архив вот сдаю. Сейчас твое заключение присобачу к делу, прокурор подпишет — и все… в архив! Кто будет упираться и искать бандюгана, который замочил другого такого же бандюгана? Да мы и так знаем, кто организовал
— Да ты что? Правда раскрыли?
Следователь помолчал и нехотя ответил:
— Раскрыть-то раскрыли. Вот только доказухи нет, а посему — в архив!
— Расскажешь?
Он снова помолчал, и я, для ускорения процесса, достал из сейфа пятизвездочную смазку. Разлили и смазали.
— В общем, история банальная до предела и сто раз описанная в детективных романах, сюжеты которых взяты из жизни, — начал следователь. — Вот такой сюжетик и разыгрался почти на твоих глазах. У Тихона был близкий друган-подельник. Тоже законник. И был быстро растущий, набирающий силу молодой ворюга-бандюган — энергичный, умный, целеустремленный. Я Пиджака имею в виду. Через пару лет, кстати, его тоже могли бы короновать на сходняке. И вот, чтобы укрепить свое влияние и ускорить процесс, он и решил убрать с дороги, то есть банально грохнуть, помеху… ну того, которого ты тогда вскрывал. Все прошло гладко, снайпер не подвел, вот только сам Пиджак ошибся. Кстати, ты в тот день был в одной минуте от смерти, доктор!
— В смысле?
— Я и повторяю: Пиджак ошибся. Он посчитал, что за тысячу долларов любой безденежный врач исполнит все его прихоти не только бегом, но еще и на полусогнутых. А когда ты уперся, Пиджак понял, что вскрывать будут, и он испугался! Он осознал, что грубо ошибся. Ведь если бы труп просто вскрыли и увидели огнестрел, то для него никаких осложнений бы не было: он на тот момент был абсолютно вне подозрений. А когда ты отказался, он понял, что Тихон пронюхает о его наезде на эксперта, что это породит подозрения у Пахана… и тогда он спонтанно решил убрать того, кто знает о его стремлении не вскрывать труп, то есть тебя!
— Ни фига себе, — нервно сказал я и хлопнул почти полный стакан.
— Да, он уже хотел зайти вслед за «быками» и шмальнуть в тебя, но тут появился ОМОН. И он не решился. Он не стал. Он понял, что Пахан все равно докопается до его действий, и ударился в бега. Но Тихон, после толковища с тобой, его из норы все равно достал и, позагоняв ему иголки под ногти, все у него выспросил, а потом предложил выбор: или незамедлительно пуля в лобешник, или он садится за руль и повторяет трюк… того, погибшего. И дал слово, что если Пиджаку повезет и он останется жив после падения с обрыва, то Тихон его прессовать больше не будет — даже леченье оплатит. Пиджак рискнул… но ему не повезло! Вот такая история…
Мы молча допили коньяк. Потом я встрепенулся и спросил:
— А откуда вы все это узнали… раз доказательств нет?
Следователь помолчал и очень неохотно ответил:
— С «братвой» Тихона плотно работает ФСБ… Они кое-что скинули, да и у нас самих какая-никакая агентурка там имеется, — он снова помолчал. — Сам понимаешь, больше ничего я тебе, Виталька, не скажу… И так лишнего наговорил.
— Да, а того, кто на курок нажимал, нашли? Или хотя бы знаете, кто он?
— Нет! И не нашли, и не знаем, кто он, и нет никаких намеков. Это кто-то левый и совершенно темный. Им, кстати, очень Тихон интересовался… и не исключено, что Пиджак, после очередной иголочки под ноготок, слил своего стрелка.
Мы еще посидели немного. Я предложил добавить, но следователь отказался и уехал в прокуратуру.
А я в тот день напился!
Да, и последнее. Примерно через месяц после этого разговора я пришел утром на работу, а санитарка у меня спрашивает:
— Витальиваныч, а что это за коробка у дверей стояла? Утром дверь отмыкаю, а она у порога стоит. Подумала, что ты забыл, и убрала ее вон туда, — и показала в конец коридора.