Король Ардена
Шрифт:
– Я буду навещать тебя, обещаю, Рэн, а ты будешь приезжать к нам в гости. – Аврора улыбнулась, усилием воли сдерживая слезы.
Словно почувствовав печаль мамы, Райнер подполз к ней на четвереньках, плюхнулся на ковер и положил голову ей на колени. Аврора прижала детей к себе и судорожно всхлипнула, борясь с собой.
Спустя некоторое время в комнату пришла нянечка, чтобы покормить детей.
Как только они вышли за дверь, Аврора прислонилась спиной к стене и снова тихо заплакала. Рэндалл подошел к ней и крепко обнял.
– Это
Рэндалл молчал и продолжал поглаживать Аврору по спине, раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону. Он понимал, что никакие его слова не облегчат ее бремя.
К обеду снегопад прекратился, но ветер только усилился, отчего у Рэндалла онемело от холода лицо. Он стоял во дворе Вайтхолла, чтобы проводить делегации Артура и Уилла. Аврора находилась рядом, и одному Единому было известно, где она нашла силы сдержать слезы, когда нянечка вынесла одетого в кроличью шубку Рэна. Аврора взяла ребенка на руки и крепко поцеловала в лоб и обе щеки.
– Я буду очень скучать, мое солнышко, и обязательно приеду к тебе в гости, обещаю. – Она улыбнулась дрожащими губами.
– Мама, не хочу, – еле слышно проскулил Рэн и крепко обхватил ее шею.
Аврора тяжело дышала, пытаясь сохранять спокойствие.
– Так надо, Рэн. Все будет хорошо, у тебя ведь есть папа.
– Не хочу папу! Хочу маму! – Рэн захныкал пуще прежнего.
Уилл, который все это время стоял возле подготовленной кареты, подошел к Авроре.
– Сынок, нам пора ехать. Аврора будет навещать тебя. – Он говорил мягким тоном, стараясь успокоить малыша, но стоило ему взять его на руки, как Рэн разразился громким плачем.
– Мама! Мама! Хочу маму!
У Рэндалла разрывалось сердце. Он лихорадочно соображал, как помочь племяннику, но разум твердил, что он не имеет права вмешиваться. Рэн – сын Уилла.
– Сынок, перестань плакать, у тебя заболит горлышко. – Уилл поцеловал Рэна в макушку и направился к карете.
Малыш не унимался. Кричал все громче и громче, пока его плач не перерос в настоящую истерику. Он выгибал спину, вырывался из отцовских рук и колотил его по груди маленькими кулачками. Казалось, Уилл вот-вот выронит его на снег. Детский плач эхом разносился по всему двору, и присутствующие стыдливо опускали взгляд в землю.
– Некогда мне наблюдать за семейной драмой, – сквозь крики ребенка проворчал Артур, который тоже ждал отправления своего экипажа. – Уилл, надеюсь, ты скоро разберешься и догонишь мою карету.
Артур посмотрел на Рэна, и Рэндалл уловил в его глазах печаль и… вину? Очень редко он замечал на высокомерном, надменном лице старшего брата столько человечности. Видимо, почувствовав на себе взгляд, Артур обернулся на Рэндалла.
– Всего доброго! – холодно бросил он и забрался в карету. Кучер взмахнул кнутом, и экипаж тронулся с места.
– Рэндалл, сынок, пожалуйста, перестань! – Уилл никак не мог успокоить сына,
– Мама, – прокричал он и потянул руки к Авроре. – Мама!
Аврора не выдержала и расплакалась. Ее ноги подкосились, и она бы рухнула прямо в снег, если бы ее не удержал за плечи Закария, стоявший рядом.
Это стало для Рэндалла последней каплей.
Он подошел к Уиллу.
– Уилл, прошу, не делай этого. Не забирай Рэна.
Уилл прикладывал немалые усилия, чтобы не выронить Рэна – так сильно малыш вырывался из его рук. Лицо ребенка раскраснелось от холода и истерики, щечки блестели от пролитых слез. Голос совсем охрип и срывался на кашель.
– Он мой сын! Мой! – истерично прокричал Уилл, и по его щеке скатилась слеза. – Не смейте отбирать и его… – Последние слова были произнесены почти шепотом.
– Уилл, никто его не отбирает. Он твой сын, и ни я, ни Аврора не сможем заменить ему настоящих родителей. Но сделай это ради него. Не забирай Рэна. Он ведь еще совсем ребенок. Не лишай его тех крох тепла, которые ему дает Аврора. – Рэндалл говорил так тихо, чтобы его слышал только Уилл. Ветер завывал все сильнее, и он опасался, как бы Рэн не заболел.
– Он должен расти в Блэкстоуне, – уже менее уверенно сказал Уилл.
– Обещаю, он будет приезжать каждые два месяца на две недели. А когда станет старше, переедет к тебе насовсем. Но сейчас ты сделаешь ему только хуже, если заберешь из Ардена. Он очень привязался к Авроре и Райнеру. Уилл, пожалуйста, сжалься над сыном. Сделай это ради него… Ради Анны. – Последние слова Рэндалл произнес еще тише. Он знал, что бьет брата по самому больному, но не мог поступить иначе.
Уилл дернулся как от пощечины, и по его щеке скатилась очередная слеза. Он попытался поцеловать Рэна, но тот увернулся и раскричался пуще прежнего.
– Нет! Мама! – Казалось, он вот-вот задохнется от плача.
– Ты оставишь его?
Уилл зажмурился и с силой сжал челюсть, а потом коротко кивнул.
Рэндалл подавил вздох облегчения.
– Аврора, – позвал он, и она подняла заплаканное лицо. – Забери Рэна и напои горячим бульоном, он совсем продрог.
Аврора громко всхлипнула и чуть ли не бегом сорвалась с места. Как только она оказалась рядом с Уиллом, Рэн тут же ухватился за ее плечи с такой силой, словно боялся, что их снова разлучат. Он прерывисто дышал, содрогался всем телом и прижимался к Авроре, ища ее защиты.
– Мой мальчик, – шептала Аврора, не сдерживая слез, и осыпала мокрое личико рассеянными поцелуями. – Мое солнышко.
Когда она вместе с Рэном ушла в замок, Рэндалл повернулся к Уиллу. Тот стоял, безвольно опустив руки, и полным тоски взглядом провожал удаляющуюся фигуру Авроры. Закария следовал за ними.
– Спасибо тебе, Уилл.
– Я сделал это не для тебя и не для Авроры, – опустошенно ответил он. – Исключительно ради сына. Пусть все в замке считают меня плохим отцом. Но я люблю его… Очень люблю.