Король арены 2

Богдашов Сергей Александрович

— Что могу сказать: — для первого раза совсем не плохо. С кем-то занимался? Школа чувствуется, но не пойму, какая, — спросил у меня Густав после тренировки, — Особенно ноги твои удивляют. Признаюсь, даже для меня было много неожиданностей.

— Сосед у нас в охране важного вельможи служил, пока на пенсию не ушёл. Он кое-что нам показывал, когда мы пацанами были, а потом сами тренировались. К концу школы я тренировки совсем забросил и сейчас многое вспоминать приходится.

Понемногу привыкаю врать, на ходу изобретая правильные сорта лапши, предназначенные для ушей собеседников. К счастью,

особой потребности в этом нет, но всё-таки мне не всё подряд можно рассказывать и невпопад отвечать на неудобные вопросы. Ибо чревато.

— Ага. Значит мне не показалось, что ты словно силишься что-то вспомнить и раз от разу у тебя оно лучше получается. Кстати, скорость у тебя неплохая. Поменьше бы головой думал — вообще было бы здорово. Не стоит думать каждый раз куда и как ты ударишь. Тело должно само работать. Ты же дышишь, не думая, как ты это делаешь, ходишь не думая, бегаешь. Голова должна всего лишь определить, куда бежать и с какой скоростью, а всё остальное тело само сделает. Пробуй выполнять те связки движений, что мы сегодня учили, думая о чём-нибудь другом.

— О девушках можно? — ухмыльнулся я.

— Нужно, — со смешком ответил лэр Тедорик.

Интересно, и кто же из нас пошутил?

* * *

Когда-то давно я прочитал рассказ "Цветы для Элджернона". Мог ли я тогда предполагать, что спустя какое-то время я сам на себя примерю роль лабораторной мыши?

Моя работа в качестве консультанта началась у целителей. Целых полдня меня взвешивали, обмеривали, мяли, простукивали и брали образцы почти всего, что можно извлечь из человеческого организма. Я знал, что почти все врачи — циники, но согласитесь, обсуждать при живом мне состояние моей печени, желчного пузыря и почек — это перебор. Кстати, сдавать желчь на анализ я больше не соглашусь. Жуткая процедура и горло потом целый день болит.

Понятно, что мне пришлось заранее готовиться к подобным исследованиям. Что могу сказать — побочный эффект от местных красноголовиков никуда не пропал. Я уже третий день без них обхожусь, но ещё ни одна из трёх девушек, не по разу посетивших меня в эти дни, ни на что не пожаловалась. Да и сам я чувствую, что с эрекцией у меня полный порядок. Ещё одна вновь раскрывшаяся возможность моего обновленного и улучшенного организма или результат упорного труда? Ведь не покладая…гкхм, так сказать рук, трудился.

Кто знает. Уверенно утверждать не возьмусь. Полно других загадок, чтобы ещё и над этим голову ломать. Конечно, было бы иначе, я бы стал переживать, а тут только радоваться надо. Впору гири на спор поднимать. Что характерно — не руками.

Слов нет. Взялись горе — исследователи поначалу за меня всерьёз. Кстати, наивные люди. Они на самом деле считали, что будут гонять меня от забора до ужина и обратно. При этом постоянно на мою зарплату намекали и строили большие глаза, выражая внутреннее несогласие с выбором объекта зарплаты, когда рядом есть другие люди — красивые и умные. Пришлось снять с них розовые очки и окунуть в серую обыденность. У меня-то всё записано. В том числе и количество часов в неделю, предназначенных на наши недружественные свидания. Дошло до них с трудом, но я был настойчив, непреклонен и непоколебим, аки планетарная ось Серваны.

Им бы на себя со

стороны посмотреть, тогда бы они поняли — кто у нас самый красивый.

Мне впору скоро беруши для этого мира начать изобретать. Ещё немного и по коридорам Академии мне без шума не пройти — студентки пачками в обморок начнут падать и сами в штабеля укладываться.

Ну, ладно — это дело будущего. А пока мне приходится отвечать на вопросы. На много вопросов. Зачастую они повторяются и мне за день одно и то же нужно повторять раз по пять. Видимо мозги вивисекторов так устроены, что информация в них поступает только по личному каналу. Пока каждому, глядя в глаза, одно и то же не скажешь — не понимают-с…

Пожаловаться и попечалиться на судьбу мне некому…

Ректор со всей этой братией заодно.

Мердок и Балич меня не поймут — ибо не пристало мужчине жаловаться.

Федру некогда — он пачками скупает карты и атласы и раскладывает их на столе в общем зале — я второй день завтракаю стоя, а на просьбы освободить стол приятель не реагирует.

Кенгуру моими рассказами только насладится и попросит ещё.

С Адой чем меньше говоришь, тем лучше — она девушка стеснительная и такого обращения не понимает — её лучше сразу того — этого, чтобы не давать лишнего времени на размышления.

Одна Элина у меня осталась. Вот же святая душа! Пить совершенно не умеет. Всего лишь один бокал местного сидра, а у неё уже глаза блеклые, как у варёной рыбы, и ни единой мысли в них не отражается. Идеальный слушатель!

Я сегодня вечером тоже выпил чуть больше положенного и от пережитого за день во мне проснулся дар рассказчика. Уже минут десять ей вещаю про несправедливость жизни вообще и про хреновых исследователей в частности.

Заливаю — куда там рыбакам и охотникам…

— Они выпили из меня всю желчь, слили пять литров крови, отторгли полведра желудочного сока, но я молчал. Потом меня резали. Всю ночь. А утром сожгли моё расчленённое тело на костре! — с пафосом закончил я рапорт о моём противостоянии вивисекторам.

— Бедненький. Тебе же больно было, — прощебетала девушка, опускаясь коленями на специально приготовленную для неё подушку меж моими ногами.

Глава 3

Я опять попал на деньги!

Почти треть моего дохода от продажи блеска для губ ушла на покупку алхимической мешалки.

Этакая малая механизация для алхимиков. Кстати, интересная конструкция! Простая до безобразия и отчего-то напомнившая мне работу двигателя. Здесь тоже что-то вроде поршня ходит взад — вперёд, а несложный механизм превращает эти движения во вращательные.

Реле времени тоже присутствует. Это пружина. Её можно завести на разное количество оборотов специальным ключом, как заводную детскую машинку из моего мира. Максимум оборотов ключа — шестнадцать. Как показали первые испытания, для моей продукции достаточно восьми оборотов. Завода хватает примерно на полчаса.

Короче, пружина крутит маленькое колёсико, оно разделено пополам и переключает магическую тягу то на плюс, то на минус, обеспечивая ход поршня. А дальше — вращение. Как по мне — гениально и чертовски надёжно. Туда бы ещё пару подшипников, и можно сказать, что мешалке сносу не будет.