Король Артур и рыцари Круглого стола
Шрифт:
— Как зовут вашего супруга?
— Его имя сэр Фелот, он принадлежит ко двору короля Северного Уэльса.
— Что ж, госпожа, поскольку вы знаете мое имя и взываете к рыцарской чести, я не могу отказать вам в помощи. Помогите мне, пожалуйста, снять доспехи.
И он разделся до штанов и рубашки и полез на дерево. Распутав шнурки, Ланселот снял птицу и спустился, держа сокола в руках. Едва он ступил наземь и вернул сокола хозяйке, как увидел перед собой сэра Фелота.
— А, Ланселот! — сказал рыцарь. — Теперь-то вы в моей власти.
Ланселот оглянулся на даму.
— Значит, вы предали меня, госпожа?
— Не
— И вам не стыдно, — спросил его Ланселот, — нападать на безоружного?
— Мне это все равно: защищайтесь, как сможете.
— Повесьте, по крайней мере, мой меч на дерево. Прикрепите к ветке так, чтобы я мог попытаться его достать.
— О нет! Я знаю вас лучше, чем вы думаете, Ланселот, и я не предоставлю вам оружия.
— Придется обходиться подручными средствами.
Он огляделся по сторонам и увидел у себя над головой огромный безлиственный сук толщиной в шею человека. Одним прыжком Ланселот достиг его и оторвал сук от дерева.
С такой палицей в руках он бросился навстречу Фелоту, который с великим усердием размахивал своим оружием, но Фелоту Ланселот был не по силам: тот сбросил его с коня, а потом взял меч Фелота и этим же мечом отрубил ему голову.
— Вы убили моего мужа! — вскричала дама.
— А вы пытались хитростью предать меня, — возразил Ланселот. — Теперь же я отплатил вам обоим.
Он взял свои доспехи, сел на коня и поскакал прочь от замка, благодаря Бога за то, что избежал тяжкой опасности.
После многих дней странствия он заехал в долину и там, к своему негодованию, увидел, как рыцарь с обнаженным мечом гонится за дамой. Он уже собирался нанести ей смертоносный удар, когда женщина, увидав Ланселота, взмолилась к нему о помощи. Ланселот со всей поспешностью подъехал и загородил даму собой.
— Стыдитесь, рыцарь! — крикнул он. — Как же это вы гонитесь за дамой?
— Вы не имеете права встревать между мною и моей женой, — отвечал тот. — Я убью ее, чтобы вы ни делали.
— Нет, не убьете. Вам придется сперва сразиться со мной.
— Вы не ведаете, что творите, Ланселот! Эта женщина предала меня.
— Неправда! — вскричала она. — Только оттого, что я люблю и ценю моего кузена Жермена [107] , он вообразил, будто между нами что-то есть. Он ревнует, но я ничего дурного не сделала. Заклинаю вас, Ланселот! О вас говорят как о самом достойном рыцаре на земле. Спасите меня, умоляю! Этот человек беспощаден.
107
Еще одна демонстрация того, как имена рождаются из неверно прочитанного текста. У Мэлори прилагательное germaine, «родной»: поскольку кузеном может именоваться и дальний родственник, это уточнение как раз выводит «родного кузена» — двоюродного брата — из круга подозреваемых. Мэлори пишет существительные и многие прилагательные с большой буквы: так появляется подозрительный кузен Жермен.
— Он не тронет вас, госпожа. Теперь я с вами.
— Пусть будет так, — сказал супруг. — Я подчиняюсь вашей воле, сэр.
Они поехали дальше втроем, Ланселот скакал между супругами. Вдруг рыцарь оглянулся и спросил:
— Видите, сэр, тех вооруженных
Ланселот обернулся, и в этот миг его спутник выхватил меч и снес голову своей жене.
— Изменник! — вскричал Ланселот. — Вы покрыли меня вечным стыдом. Вы убили женщину, которую я взял под защиту.
Он спешился и выхватил меч, но убийца соскочил с коня и бросился к его ногам, моля о пощаде.
— Нет вам пощады, — отвечал Ланселот. — Поднимайтесь и готовьтесь к бою.
— Я не стану сражаться с вами.
— Послушайте, вот что я сделаю: я сниму доспехи и разденусь до рубахи. Из оружия у меня будет только меч.
— Нет, сэр! Вы все равно победите.
— Тогда вот к чему я приговорю вас: вы возьмете тело своей жены и ее голову и будете носить ее повсюду с собой, пока не прибудете ко двору моей госпожи Гиневры. Согласны вы на такие условия?
— Клянусь слушаться вас во всем, Ланселот!
— Как ваше имя?
— Сэр Педивер.
— В постыдный час вы родились на свет, сэр Педивер! Ступайте своим путем.
Сэр Педивер взгромоздился на коня со своей ужасной поклажей и ко дню Пятидесятницы подоспел ко двору Артура в Винчестер, где нашел королеву Гиневру.
— Вы сотворили ужасное дело, — сказала она, выслушав его рассказ. — Вы осрамили и Ланселота, и самого себя. Придется вам принести покаяние. Приказываю вам ехать с телом вашей убитой жены в Рим и добиваться аудиенции у Папы. Лишь он один властен даровать вам прощение. Не отдыхайте в пути, а если уляжетесь спать, кладите рядом с собой свою мертвую супругу.
Педивер во всем повиновался королеве, и старинные книги повествуют, что он выпросил у Папы прощение и схоронил свою жену в Риме. С той поры он жил в святости и сделался отшельником.
А мы вновь обратимся к Ланселоту, который прибыл ко двору за два дня до Пятидесятницы. Все, кому он велел, тоже подоспели ко двору. Трое рыцарей, явившихся в качестве пленников сэра Кэя, поведали королю о том, как Ланселот одолел их. Сэр Гоутер и его товарищи рассказали такую же историю. Мелиот рассказал двору о том, как Ланселот исцелил его раны. Никогда еще рыцарь не добывал себе столько чести. Весь мир восхвалял сэра Ланселота.
Тристрам и Изольда
Изольда Прекрасная
Давным-давно, в царствование короля Артура, много столетий тому назад, жил-был король по имени Мелиодас. Он правил Лионессом, страной близ побережья Корнуолла [108] , которая ныне сокрыта под волнами моря. Ему посчастливилось взять в жены сестру Марка, правителя Корнуолла — Елизавету, которая славилась и красотой, и добротой. Когда Елизавета поняла, что ждет ребенка, оба супруга преисполнились радости.
108
Слова о соседстве с Корнуоллом и об исчезновении Лиона (Лионесса) под водой добавлены Акройдом. Сюжет о затоплении Лионесса закрепился только в царствование Елизаветы I. Тогда же рыцарей Артура объявили первооткрывателями Нового Света и Северного полюса.