Король Артур и рыцари Круглого стола
Шрифт:
— Верно, сир, — подтвердил один из рыцарей, — но они пали в гуще сражения, когда Ланселоту со всех сторон грозили мечи и копья. Он сразил их, не узнав.
— Теперь уже все равно, как и почему они погибли. Их смерть породит жестокий и страшный раздор. Не будет сэру Гавейну покоя, если он не разделается с сэром Ланселотом и его родичами. Он потребует от меня, чтобы я их уничтожил, — иначе он уничтожит меня. Никогда еще не было у меня так тяжело на сердце. Странно, что о потере рыцарей я горюю больше, чем об утрате королевы. Супругу можно отыскать и другую, но где взять столь прекрасное братство, как то,
При этих словах все рыцари в зале разразились громкими жалобными воплями.
Гавейн узнает обо всем
Тем временем в другой части замка некий придворный разыскал сэра Гавейна.
— Ланселот похитил королеву, — сообщил он ему. — Спасая ее, он перебил две дюжины рыцарей.
— Вот как? Что ж, этого следовало ожидать. Я прекрасно понимал, что Ланселот спасет ее или погибнет в бою. Ни один достойный человек не поступил бы иначе на его месте. Окажись я в таком положении, и я бы вел себя так же. Двадцать четыре рыцаря погибли? Иисусе, сохрани моих братьев. Где они? Отчего не пришли? Первым делом они должны были поспешить ко мне.
— Воистину, сэр, — отвечал придворный, — Гахерис и Гарет мертвы.
— Что вы сказали? — все краски отхлынули от лица Гавейна. — Нет вести страшнее этой. Я любил их. Я любил их обоих, а Гарета — больше жизни. Кто убил его?
— Обоих убил Ланселот.
— Не может этого быть! Гарет любил Ланселота больше, чем родных братьев. Гарет чтил его превыше самого короля. Попроси его Ланселот принять его сторону против Артура, он бы сделал это с охотой. Он бы и со мной сразился ради Ланселота. Нет, Ланселот никак не мог убить Гарета.
— Боюсь, сэр, все были тому свидетелями: Ланселот сразил обоих.
— Итак, — сказал сэр Гавейн, — радость навек покинула этот мир.
Он лег на пол и лежал, оцепенев от боли. Когда он, наконец, поднялся, то громко и хрипло застонал. А затем, рыдая, пошел в покои короля и пал ниц перед ним.
— Дядя мой, мой господин, двое ваших благороднейших рыцарей, двое моих возлюбленных братьев погибли жалкой смертью.
Король рыдал вместе с ним, и вдвоем они воссылали к небу множество жалоб и стонов.
— Господин мой, — сказал Гавейн, — я хочу увидеть тело моего брата Гарета.
— Невозможно, — ответил Артур. — Я поспешил распорядиться, чтобы его и Гахериса сразу же похоронили. Я знал, как велика будет ваша скорбь, а вид их мертвых тел только умножил бы ваши страдания.
— Но скажите мне, господин мой, как мог Ланселот убить их? Ведь они были безоружны. Ни один рыцарь не поднимет руку на тех, кто не имеет при себе ни щита, ни меча.
— Не знаю. Говорят, сэр Ланселот сразил их в горячке боя, он был так разъярен, что никого не узнавал. Довольно вопросов, сэр Гавейн! Пора обдумать план мести.
— Мой король, мой господин, мой дядя — всеми узами, которыми я связан с вами, клянусь: не будет мне отныне покоя, пока я не отомщу злодею. Либо я его убью, либо он меня. Все просто. И прошу вас, сир, готовьтесь к войне и готовьте ваших рыцарей. Вы мою клятву слышали. Если хотите сохранить мою верность и мою любовь, помогите
— Так далеко искать не придется, — сказал Артур. — Ланселот ждет нас в замке Веселой Стражи. Множество союзников уже присоединилось к нему.
— Охотно верю. Готовьте своих друзей к войне, а я созову моих.
— Да будет так. Мы соберем такое сильное войско, что снесем самую крепкую башню самого мощного замка.
Артур разослал по английскому королевству письма и предписания, созывая к себе своих воинов. Собралось множество рыцарей, герцогов и графов. Король рассказал им о причинах раздора и о том, что он собирается осадить замок Веселой Стражи.
Ланселот тоже собрал многих рыцарей, как состоявших у него на службе, так и из свиты королевы. С обеих сторон противники были хорошо вооружены и подготовлены к войне, однако войско Артура было куда многочисленнее, чем у Ланселота. По этой причине рыцарь предпочел не сражаться в поле, а стянул все свои силы в замок.
Огромное войско короля Артура и Гавейна окружило замок, и началась осада. Пятнадцать недель Артур старался выбить из замка его защитников, но все тщетно. Ланселот не выезжал в поле для открытого сражения, а прятался под защитой стен и велел всем своим рыцарям оставаться внутри укреплений.
Гавейн вызывает Ланселота
Утром в пору сбора урожая [163] Ланселот вышел на бастион и крикнул оттуда Артуру и Гавейну:
163
В этом разделе события приурочены не к литургическому, а к природному календарю.
— Господа, вы сами знаете, что от осады не будет толку. Вам от нее лишь стыд и бесчестье. А если я выеду из ворот замка во главе своих рыцарей, я наголову разобью вас.
— Так выезжай, — ответил ему Артур. — Если посмеешь, разумеется. Покажи, из какого ты теста. Я встречу тебя на середине поля.
— Боже упаси, — ответил Ланселот, — чтобы я вступил в бой с благородным королем, который посвятил меня в рыцари.
— Время красивых слов прошло. Помни, Ланселот: я — твой смертельный враг и останусь им навсегда. Ты перебил лучших моих рыцарей, ты убил моих знатных родичей. Но хуже того: ты обесчестил меня, ты сожительствовал с моей королевой Гиневрой, а теперь увез ее от меня, как жалкий предатель.
— Благородный мой король и господин! Говорите что пожелаете, но я никогда не подниму на вас меч. Вы гневаетесь, ибо я убил ваших лучших рыцарей. Да, я виноват, и горько о том сожалею. Но я вынужден был сразиться с ними, спасая свою жизнь. Или я должен был сдаться и позволить себя умертвить? Вы упомянули о вашей супруге, драгоценной госпоже королеве. Никто из рыцарей не посмеет обличить меня в преступлении или измене против вас в этом смысле. Клянусь, Гиневра верна вам, как должна быть жена верна своему господину. Я готов на судебный поединок, чтобы доказать это. Да, она оказывала мне милости на протяжении многих лет и отличала меня перед прочими рыцарями…