Король безнравственности
Шрифт:
Все вырученные деньги вкладывались в журнал — краеугольный камень империи Хефнера. Однако ежемесячник, несмотря на все ухищрения и новшества ловкого коммерсанта, также переживает тяжелые времена.
Его тираж упал. Правда, он все еще составляет внушительную цифру в 5 миллионов экземпляров, и «Плейбой» по-прежнему входит в десятку ведущих изданий Америки. Прибыль от журнала составляет 2 миллиона долларов в год, но разве эта цифра идет хоть в какое-то сравнение, скажем, с 1973 годом,
Поблек и образ самого Хефнера. Во многом (но далеко не во всем, как пытаются это представить западные органы массовой информации) ухудшение дел в империи связано с очередным скандалом, который Хефнеру все же, несмотря на отчаянные попытки, так и не удалось погасить. История с «Бобби» Арнстайн, датированная 1975 годом, явилась, пожалуй, началом заката империи и заставила даже самых рьяных защитников журнала по-иному взглянуть и на «Плейбой» и на самого Хефнера. История эта вкратце такова. «Бобби» Арнстайн в течение 11 лет была личной секретаршей Хефнера, его поверенной в самых щекотливых делах. Еще в 1974 году губернатор штата Иллинойс Джеймс Томпсон предъявил 34-летней Арнстайн обвинение в торговле наркотиками. Сначала журнал не принял обвинения в адрес этой особы всерьез. «Плейбой» даже позволил себе отшучиваться: «Можно подумать, что марихуану и другие наркотики не употребляют и не продают повсюду в США». Однако суд все же начался; и уже в ходе предварительного слушания выяснилось, что не только «Бобби», но и сам Хефнер потреблял наркотики, а также был причастен к незаконной транспортировке и распространению наркотиков. Пришло время уже не бахвалиться, а всячески отпираться. В журнале тотчас появилась специальная статья, напоминающая еще раз всем, что любимый «наркотик» Хефнера — пепси-кола.
Затем Хефнер применил против губернатора Иллинойса свое любимое и главное оружие — демагогию. На импровизированной «стихийной» пресс-конференции он заявил, что является жертвой инспирированного процесса, напоминающего ему «процессы времен инквизиции» (!). Однако настоящей жертвой почему-то стала «Бобби» Арнстайн. При странных обстоятельствах она покончила жизнь самоубийством, приняв избыточную дозу наркотиков. А само дело, несмотря на явные улики против Хефнера, удалось через два года прикрыть. И все же грязная история не прошла бесследно. Французская газета «Монд» справедливо отметила в одной из своих статей: «Скандалы с торговлей наркотиками, которыми наверняка занимались служащие Хефнера и, вероятно, сам патрон, поубавили пыл его почитателей, а блеск его имени серьезно померк».
Потерпев неудачу, Хефнер сразу же перестал быть героем, кумиром «свободного» мира, который никогда не прощает поражения. Мало кто из журналистов стреится ныне
Что же случилось с некогда преуспевающим дельцом и его предприятием? Причин тут много. Дело не только в том, что Хефнер допустил просчеты, самонадеянно переоценив свое чутье бизнесмена, и не только в том, что год от года растет конкуренция других — более циничных — изданий, бросившихся в безжалостную погоню за несчастным «кроликом». Хотя издатель «Плейбоя» не вправе сетовать на судьбу. Он сам внес немалую лепту в создание в Америке той атмосферы распущенности, в которой пышно расцвели конкурирующие с ним издания.
Так Хефнер, сам того не ведая и не желая, породил своих убийц.
Причины и в другом. Как отмечала французская газета «Фигаро», «нарциссизм нуворишей стал все меньше импонировать американцам». Уязвимой оказалась сама хефнеровская философия «потребления всех благ», «срывания, где только возможно, цветов удовольствия».
В современных условиях Запада она выглядит «дорогостоящим анахронизмом», который далеко не всем по карману. Нынешние мужчины больше озабочены не нехваткой или малым разнообразием развлечений, а мрачными прогнозами экономистов, не сулящими в ближайшем будущем изменений к лучшему. В этих условиях, как справедливо отмечает французский журнал «Пари- матч», «требуется более широкая программа, чтобы заставить американцев смеяться». Вот только какая, об этом буржуазный еженедельник, разумеется, умалчивает.
Когда-то Хефнер пытался сделать из своего издания, по его собственному выражению, «дом, не имеющий окон, в который не проникают ужасы войны, голоса нищеты, крики голода». Из этой затеи ничего не вышло — полностью отгородиться от мирских забот еще никому не удавалось. Не удалось и Хефнеру.
«Повеса» становится все более угрюмым. Методы эксплуатации секса, к которым долгие годы успешно прибегал Хефнер, оказались подверженными той же инфляции, которая разъедает капиталистический мир.
Не будем гадать, на какие перемены решится издатель «Плейбоя»: останется ли он по-прежнему консерватором в угоду своим читателям, превыше всего ценящим видиую респектабельность, или переориентируется. Ясно одно: не будет Хефнера, появится другой удачливый кумир, который разработает рецепт новой отравы для душ молодых людей, зараженных идеалами общества потребления.