Король должен умереть
Шрифт:
– Ты уже записываешь? – с улыбкой спросил король. – Или просто глазеешь?
– Я всегда записываю, Ваше Величество, – сказал Ларк, запоздало кланяясь. Его старенький экзоскелет издал неприятный скрипучий звук, за который скриптору сразу стало стыдно. – Мой мозг модифицирован таким образом, чтобы постоянно сохранять все виды сенсорной памяти вплоть до мельчайших подробностей.
– А эта штука у тебя в голове, – король рукой описал круг над макушкой. – Она тебе зачем?
– Штука называется нейронная
Ларк на секунду замолчал, потом добавил.
– И чтобы не сойти с ума. Выгруженную память можно стереть. Без тиары я вряд ли бы дожил до совершеннолетия. Это очень тяжело – помнить каждое лицо, каждый звук, запах и каждое прикосновение.
– Могу себе представить, – сказал король. – А выгрузка – это болезненная процедура? Похоже на сканирование под мемоскопом?
– К счастью, нет, – ответил Ларк. – Я не испытываю практически никаких неудобств.
– Это хорошо, – Его Величество задумчиво потрогал гладко выбритый подбородок. – Не хотелось бы причинять тебе боль.
Прозвучало двусмысленно. Это мысль, видимо, пришла в голову и королю, потому что он сказал, меняя тему:
– Твой экзоскелет – ты вырос в нулевой гравитации?
– Да, Ваше Величество, на станции Новый Икарус в системе Дедала, – сказал Ларк. – Памятное для вас место.
Что-то мелькнуло в глазах короля, заставив скриптора на секунду пожалеть о своих словах.
– Да уж, – сказал король. – Одно из воспоминаний, которые я бы хотел стереть. Наверное, я так и сделаю, когда оно окажется в вашем Либрариуме. Далековато ты забрался от дома, Ларк.
Скриптор взглянул на обзорный экран.
– Я не знаю точно, где мы сейчас находимся, – сказал он. – Но предполагаю, что это самая дальняя система из тех, в которых я побывал сам, а не проигрывая мемограммы. Мы в диком космосе, за пределами Периферии?
– Нет, но близко, – ответил король. – Это не финальная точка нашего пути. В ближайшие часы «Пендрагон» уйдет в гипер и проведет в нем не меньше трех стандартных суток. Насколько большой период мы сможем охватить за это время?
Скриптор быстро прикинул в уме.
– С перерывами на еду и сон – не меньше тридцати лет, – сказал он. – Чуть больше, если пользоваться стимуляторами и перейти на питание через капельницу.
Король усмехнулся.
– Думаю, это лишнее, – сказал он. – Мы проведем еще около недели в обычном пространстве после завершения Перехода. Так что времени нам хватит. Но все же не будем его больше терять. Давай приступим.
Скриптор поспешно поклонился и поставил на пол объемистый кейс, который все это время удерживала за его спиной третья сервисная рука экзоскелета. Поднял крышку и достал нейронную тиару, почти точную копию той, что была вживлена в его черепную коробку.
–
От скриптора не укрылось, как король бегло проверил идентифицирующим перстнем печать своей службы безопасности на тиаре. Ларк с грустью подумал, что это, должно быть, очень неблагодарное и опасное дело – править третью планет распавшейся Империи. Особенно когда ты тот самый человек, из-за которого она распалась.
– Вот так? – спросил король, надевая тиару.
Король, много лет пилотировавший корабли, не раз использовал интерфейсы прямого управления. Тиара сидела на нем, как надо, и без проблем синхронизировалась с прибором самого Ларка.
– Пара простых тестов для отладки, – сказал скриптор и поспешно добавил: – Ваше Величество.
Король вздохнул.
– Я так и знал, что будет подвох. За всю свою жизнь не видел сложное устройство, которое с ходу соглашается работать как надо.
– Нет, нет, – Ларк замотал головой, которая, по мнению короля, очень смешно болталась на длинной тонкой шее. – Необходимо синхронизировать области сенсорной памяти. Закройте глаза. Когда я назову слово, попробуйте представить то, о чем я говорю.
– Попробую, – мрачно сказал король, закрывая глаза.
– Белый, – сказал Ларк. – Красный. Зеленый. Яблоко. Огонь. Облако. Мышь. Собака. Птица. Бабочка. Шершень.
На последнем слове перед его глазами промелькнула череда стремительных образов, не имеющих ничего общего с кусачим насекомым, последовавшим за человечеством с самой Праматери. Скриптор с радостью отметил, что они очень быстро установили высокий уровень раппорта.
– Камень. Человек. Мужчина. Женщина, – Ларка захлестнула лавина, от которой во рту пересохло и руки немного задрожали. Он слегка понизил уровень чувствительности собственной тиары. – Оружие. Одежда. Маска.
Этот образ был очень четким и устойчивым. И он сопровождался такой волной эмоций, в которых преобладала такие ненависть и отвращение, что скриптор испугался. Некоторое время он созерцал мужчину в белом мундире и белой маске Баута и поражался глубине чувств, которые король пронес к нему сквозь годы.
– Немного абстрактных понятий, – с трудом выговорил он. – Слабость. Сила. Решимость. Желание. Дружба. Предательство. Одиночество.
Из глаз Ларка покатились слезы. Он глубоко вздохнул.
– Мы закончили? – спокойно спросил король.
Его лицо выглядело удивительно умиротворенным, но теперь Ларк знал, что это тоже маска. Белый лик Баута скрывал чудовище, а король прятал от всего мира боль потерь, которую юный скриптор никогда не испытывал раньше. Он порадовался, что тиара короля сейчас работает только на передачу и он не может ощущать жалость, которую испытывает к нему Ларк. Короли не любят, когда их жалеют.
– Еще немного, Ваше Величество, – сказал скриптор, доставая из кейса портативный ольфакторный генератор. – Давайте перейдем к обонянию.