Король драконов
Шрифт:
— Ну что, привез квасу? — начал было один из них, не открывая глаз, и тут я весело крикнула:
— Доброго дня! Я — Странствующая сказительница! Могу потешить веселыми песнями, поведать героическое сказание, прочесть стихи!
Прокатилась маленькая суматоха с поспешным вскакиванием, толчками, тумаками и почти воткнувшимися в чей-то зад вилами. Не сразу и вовсе не просто, но ополчение Лисьих Опушек все-таки выстроилось передо мной, ошалело хлопая сонными глазами. Посмотрели на меня, на Мышака, а потом заметили Воротника, скромно державшегося до поры сзади. Прокатился изумленный
— Шо это такое? — недоуменным басом поинтересовался здоровенный мужик у ворот, на всякий случай стискивая покрепче топор. Маленькая собачка у его ног звонко залаяла.
Хорроший вопрос! Я и сама долго думала, как назвать получившееся. И придумала!
— Гиборейский петух, конечно! А что, никогда такого не видели?
Мужик в замешательстве поскреб топором затылок. Вошедший в роль Воротник попытался с размаху клюнуть что-то на земле, едва не упал и мощно захлопал крыльями. Собачка с визгом рванула наутек. Остальные чуть было не кинулись следом.
— А где дракон? Нелад говорил: дракон будет!
К этому повороту я тоже была готова заранее.
— Да-да, так они и рассказывали: лисоопушевцы всемером против одного выходят, значит, им и петух за дракона сойдет. Смеялись еще. Говорили: ох и зададим мы им опять при встрече!
Мужик потемнел лицом и схватился за старый шрам на лице. С этими славными селами мне все стало ясно уже во время речей заячьих старейшин. Понятно было, что близкие соседи отчаянно друг с другом соперничают, переманивают друг у друга купцов и колдунов, перекатывают валуны на соседние поля, охотятся в чужом лесу, не забывают схлестнуться на каждой осенней ярмарке, а зимой вовсю гоняют друг друга оглоблями по льду какой-нибудь здешней речки. На слова о трусости Лисьих Опушек сельское ополчение отозвалось слитным ворчанием.
— А как же дракон, камень, награда… — Здоровяк никак не мог привыкнуть к мысли, что все пропало. Потом его осенило: — Слушай, девонька, а ты по дороге сюда никого не обгоняла? Дракон по пути не встречался?
— Ящериц видела, — задумчиво ответила я. — Наглых таких, глупых, до драконов им расти — не вырасти.
Воротник за спиной свирепо засопел. Через дырки в тролльем ногте получалось со зловещим свистом.
— А вот про Нелада слышала, — продолжала я беззаветно врать. — Его мужики так и подговаривали: скачи в Опушки, наплети что-нибудь тамошним простофилям — пусть в засаде посидят, пока колос осыпается. А врать можешь смело — хоть про гномов на самобеглой тележке, хоть про дракона, что из королевской сокровищницы камень утащил, будто ему своих мало. Опушевцы поверят!
Здоровяк звучно сплюнул, махнул в сердцах топором и зашагал в село. Мои несостоявшиеся поимщики потянулись следом. По дороге они обещали друг другу устроить что-нибудь хорошее Неладу.
— Может, песню какую для вас спеть? — увязалась я за здоровяком.
Тот лишь угрюмо отмахивался и ворчал, что людей сейчас не собрать — может, ближе к вечеру. Сам он торопился подать знак остальным охотникам, которые цепью растянулись по обе стороны села, до самой Белой речки и Мокрого оврага. Я провела его до какой-то вышки, подождала, пока поднимется
Ни человека, ни собаки — все становилось как-то скучно. И у вторых распахнутых ворот никто не ждал. Неужели это все? Услышав громкие людские голоса за частоколом, я почти обрадовалась. Засада? Увы. Там меня не ждали и вообще едва заметили.
— Глубже! Ровнее! — хрипло кричал увешанный оберегами седой мужчина двум помощникам. Выбиваясь из сил, они волокли за собой покрытый рунами плуг, оставляющий в твердой земле едва заметную борозду.
— Лошадьми не легче? Или лопатами с кирками? — поинтересовалась я.
Волхв диковато на меня глянул — а это был именно волхв, сомнений не осталось, — но связываться не стал. Как раз сейчас пахари дошли до дороги, и перед полосой утоптанной земли плуг стал намертво.
— Что же вы! Куда же вы! — Волхв кинулся было на помощь, сгоряча тоже впрягся, дернул пару раз, но быстро опомнился и помчался мимо меня в село. Помощники тут же сели возле плуга, отдуваясь и вытирая пот со лба. Совсем молодые парни, лишь чуть старше меня, очень друг на друга похожие.
— Может, к кузнецу в ученики пойдем? Или к травнику за холмом? — с надеждой спросил один у другого.
— Сам знаешь, не возьмет нас никто, связываться побоятся, — угрюмо ответил тот.
Такие разговоры они вели явно не первый раз.
— Доброго дня! А что это вы здесь делаете? — Я спрыгнула с Мышака и села рядом. Протянутая пахарям баклажка с водой сразу расположила их к беседе. Воротник бродил неподалеку, по-птичьи разгребал когтями землю и украдкой чесался — когда думал, что я его не вижу.
Парней звали Лад и Лют.
— С нечистью какой-то воюем, — признался Лад. — Завелась в селе, вот Велимудр ее и изгоняет.
Хмм, Велимудр… Кто же его так назвал? Уж не сам ли себя? Очень было на то похоже.
— Он и зельем поил, и заклинания читал — все без толку. Вздыхают только — то одна, то другая — и глядят жалостливо, — продолжил Лют. — Вот еще одно средство у мимоезжего колдуна выведал, решил попробовать. А делать приходится кому? Нам. Травы собираем, сушим, теперь вот с плугом ходим. Если что-нибудь получится — так он герой, а мы в стороне. А если не сложится — вместе прячемся. А промашки у него часто бывают. И добро, если просто ничего не получается. А то уже и лягушек ненароком вызвал, и град на поля просыпал, когда хотел грозу отвести. Еле тогда убежали! А мы при чем?
Братья готовы были еще жаловаться на нелегкую долю учеников здешнего чародея, но тут объявился и он сам. Велимудр нес большущий жбан. Я поспешила отойти.
— Неужели пить нам несет? — неверяще прошептал один из братьев. И был прав, что не верил.
Волхв торжественно щедро полил поперек дорогу и приказал:
— Тяните!
Теперь братья не только глотали пыль, но и барахтались в грязи. Но все-таки сумели оставить на дороге заполненную водой канавку. Велимудр торжественно что-то над ней пробормотал, поводил ладонями и довольно кивнул: