Король гнева
Шрифт:
— Шестнадцать.
Флетчер Олкотт был настоящим куском дерьма.
— Шестнадцатилетний приставал к девятилетнему?
— Трусы всегда издеваются над теми, кто не может дать им отпор.
— К сожалению, это правда.
Она достала бинт из аптечки.
— Ты сказал, что это был первый раз, когда ты сломал нос. Что случилось во второй раз?
Мой рот скривился в ухмылке.
— Напился в колледже и упал на тротуар.
Смех
— Я не могу представить тебя типичным пьяным студентом колледжа.
— Я сделал все возможное, чтобы стереть все улики, но воспоминания остались.
— Не сомневаюсь.
Она наклеила пластырь на порез и отступила назад с довольным выражением лица.
— Вот так. Намного лучше.
— Ты забываешь одну вещь.
Я постучал по своей челюсти.
Я не знал, почему я тянул с этим, когда я не хотел быть здесь в первую очередь, но я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то суетился вокруг меня. Это было... приятно. Даже тревожно.
Вивиан наморщила лоб.
— Что?
— Мой поцелуй.
По ее щекам поползли розовые пятна.
— Теперь это ты меня дразнишь.
— Я бы никогда не стал дурачиться по такому серьезному поводу. — сказал я торжественно. — По одному поцелую за каждую из моих травм. Вот и все. Ты бы отказала умирающему человеку в его последнем желании?
В ее искрящемся взгляде промелькнуло раздражение
— Не драматизируй. Это ты сказал, что ты, кавычки, в порядке. Но раз уж ты настаиваешь на том, что ты такой ребенок...
Она снова придвинулась ближе. Мой пульс забился в горле, когда она коснулась губами моего лба, затем челюсти.
— Лучше?
— Намного.
— Ты неисправим.
Смех бурлил под ее голосом.
— Это не самое худшее из того, как называли меня.
— Я верю в это.
Она слегка повернула голову, и наши глаза встретились.
В ванной пахло лимонным очистителем и мазью, двумя самыми неэкологичными запахами, известными человечеству. Это не помешало жару зажечься в моей крови или воспоминаниям о ее вкусе затопить мое сознание.
— На счет Бали.
Ее дыхание коснулось моей кожи, теплое и неуверенное.
Мой пах напрягся.
— Да?
— Ты был прав, что остановил все, когда ушел. Наше... то, что мы сделали, было ошибкой.
Что-то , подозрительно похожее на разочарование, пробралось в мою грудь.
— Я знаю, что мы собираемся пожениться, так что нам придется... в конце концов. — Вивиан пропустила конкретику. — Но это слишком рано. Я выпила слишком много вина на День благодарения и увлеклась моментом. Это было...
Она запнулась, когда мои руки легли на ее бедра.
— Ошибка. Верно?
Ее кожа коснулась моей ладони сквозь слой кашемира.
На моем губах мелькнула жесткая
— Верно.
Мое прикосновение задержалось на мгновение, прежде чем я отодвинул ее в сторону и направился к выходу.
Мне следовало остаться на Бали, и то, что произошло до того, как я остановился, было ошибкой.
Мы оба были правы.
Но это не означало, что мне это должно нравиться.
ГЛАВА 21
Вивиан
После Дня благодарения год пролетел как один миг. Я бы хотела сказать, что мой первый праздничный сезон в качестве помолвленной невесты был особенным или запоминающимся, но это был скорее стресс, нежели что-то другое.
Недели между Черной пятницей и Новым годом были заполнены работой, социальными обязательствами и бесконечными вопросами о моей предстоящей свадьбе. На Рождество мы с Данте остались ночевать в доме моих родителей, и это было так же неловко, как я и боялась.
— Если мама будет еще больше суетиться вокруг него, люди подумают, что это она выходит за него замуж, — шептала моя сестра Агнес, пока наша мама угощала Данте очередным напитком.
Мы называли ее мамой только между собой и никогда в лицо.
— Представь, как отец договаривается об этом, — прошептала я в ответ.
Мы разразились хихиканьем.
Мы сидели в гостиной после рождественского ужина — моя мама и Данте у камина, мы с сестрой на диване, а мой отец и Гуннар, муж Агнес, на другом диване у бара.
Я редко видела Агнес теперь, когда она жила в Эльдорре, но всякий раз, когда мы были вместе, мы снова становились подростками.
— Девочки, хотите поделиться, что тут смешного? — требовательно спросил наш отец, оторвавшись от своего разговора с Гуннаром.
Высокий, светловолосый и голубоглазый, Гуннар был полярной противоположностью моей сестры по внешности, но у них было похожее чувство юмора и непринужденная манера поведения. Он наблюдал с забавным выражением лица, как мы с сестрой трезвеем.
— Ничего смешного. — сказали мы в унисон.
Мой отец покачал головой с раздраженным выражением лица.
— Вивиан, накинь куртку. — сказал он. — Холодно, ты можешь заболеть.
— Не так уж и холодно, — запротестовала я. — Камин горит.
Но я все равно надела куртку.
Помимо брака, мои родители вечно ворчали на меня по поводу того, что я ношу достаточно много одежды и пью достаточно супа. Это был один из немногих примеров, сохранившихся с тех времен, когда мы жили до богатства.