Король говорит! История о преодолении, о долге и чести, о лидерстве, об иерархии и о настоящей дружбе
Шрифт:
Гордость Лога таким отзывом вскоре омрачила трагедия: 17 ноября того же года в возрасте всего лишь сорока семи лет его отец умер после долгой и мучительной борьбы с циррозом печени. На следующий день «Адветайзер» поместила на своих страницах некролог, и проводить Джорджа Лога пришло множество людей.
В двадцать три года Лог почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы самостоятельно обосноваться в Аделаиде в качестве преподавателя техники речи. «Лайонел Лог имеет честь уведомить о начале 27 апреля своих занятий и приглашает желающих по адресу: Гренфелл-стрит, Гренфелл-билдингз, 43. Рекламный проспект высылается по требованию», – сообщалось в объявлении, помещенном в «Адвертайзер» тремя
11 августа 1904 года «Адветайзер» опубликовала особенно восторженный отзыв о «вечере художественного слова», устроенном накануне Логом в поэтическом клубе, под девизом: «Раз уж я не рожден англичанином, я желал бы быть тем, кто я есть, – „простым человеком из колоний“». Лог, как отмечал рецензент, «является счастливым обладателем необычайно музыкального голоса, утонченных интонаций, изящных жестов, в которых нет и намека на преувеличенность». В заключение говорилось: «Мистер Лог может не страшиться соперников; его исполнение отличается драматической выразительностью, безупречной дикцией и тонким пониманием юмора, которыми он завоевал восторженное одобрение публики».
А затем произошла одна из первых резких перемен, которых немало потом было в жизни Лога. Несмотря на свою крепнущую популярность в Аделаиде, он сорвался с места и отправился за две с лишним тысячи километров на запад – работать в электротехнической компании, занимающейся установкой первого электрооборудования в золотодобывающих шахтах Калгурли. Город быстро вырос, когда с открытием здесь в начале 1890-х годов богатых золотых россыпей началась золотая лихорадка. К 1903 году в Калгурли насчитывалось тридцать тысяч жителей, девяносто три гостиницы и восемь пивоваренных заводов. Однако время старателей-одиночек было уже позади, и на смену им пришли широкомасштабные глубинные шахторазработки.
Лог пробыл там недолго, но, отработав срок по контракту, скопил достаточно денег, чтобы передохнуть несколько месяцев, обдумывая следующий этап своей жизни. Неудивительно, что он решил продвигаться дальше на запад, в более цивилизованный район Перта, столицы штата. На востоке Западную Австралию традиционно считали отдаленной и незначительной частью страны, но с открытием в Калгурли золота все переменилось, и Западная Австралия стала силой, с которой следовало считаться, в особенности в дебатах о Федерации накануне 1901 года.
Поселившись в Перте, Лог снова открыл школу обучения технике речи и в 1908 году организовал в городе ораторский клуб. Годом раньше он познакомился с Миртл Грюнерт, конторской служащей двадцати двух лет – на пять лет моложе его, – разделявшей его увлечение любительским театром. Эта видная молодая девушка, ростом выше Лайонела, происходила из немецкой семьи: ее дед Оскар Грюнерт приехал из Саксонии (в Восточной Германии). Отец Фрэнсис, бухгалтер, гордился своими немецкими корнями; он был секретарем клуба «Verein Germania» [10] в Западной Австралии. Фрэнсис уже довольно давно болел и в августе 1905 года внезапно умер в возрасте всего сорока восьми лет, оставив после себя жену Майру, сорока семи лет, двадцатилетнюю Миртл и ее брата Руперта.
10
Германский союз (нем.).
Лайонела и Миртл обвенчал 20 марта в соборе Святого Георга декан [11] Перта – событие было достаточно значительным, чтобы удостоиться упоминания на следующий день в «Уэст
11
Декан – сан старшего священника, предшествующий сану епископа.
Поселились новобрачные на Эмералд-Хилл-Террас, в доме № 9. Когда 7 октября 1908 года родился их первенец Лори Парис Лог, они переехали на Колин-стрит. Миртл, с которой Логу предстояло прожить вместе сорок лет, обладала твердым и энергичным характером. «Моя жена очень спортивная женщина, – сказал он в интервью одной газете несколькими годами позже. – Она занимается фехтованием, боксом, плаванием и гольфом, она хорошая актриса и прекрасная жена». Она, как-то раз сказал Лог, «не позволяет ему стоять на месте».
Должно быть, именно Миртл два года спустя пришла идея отправиться на полгода в грандиозное кругосветное путешествие – на восток через всю Австралию, далее через Атлантический океан в Канаду и Соединенные Штаты, а затем пересечь Америку и вернуться домой через Британию и Европу. Часть денег на это путешествие им готов был одолжить дядя Лайонела, Парис Несбит, личность весьма живописная, адвокат, ставший политиком. Маленький Лори, чей второй день рождения они только что отпраздновали, должен был остаться на попечении матери Миртл, Майры.
Побуждение это отчасти было продиктовано простым желанием посмотреть мир. Но Лог еще и стремился расширить свой профессиональный опыт. К этому времени он уже пользовался известностью в Перте благодаря своим декламациям и пьесам, которые ставил и в которых играл. Росла и его частная практика – занятия с политиками и другими выдающимися местными деятелями, которым он помогал совершенствовать их речевые способности, – хотя, когда репортеры пытались узнать имена хоть кого-нибудь из его клиентов, он неизменно сохранял тайну. «Всякому, кто выступает перед слушателями, хочется, чтобы те считали его ораторское мастерство природным даром, а не результатом долгих и терпеливых занятий», – говорил он в виде пояснения.
В Америке жили многие ведущие специалисты в области техники речи и ораторского искусства, у которых Лог был бы рад поучиться. К тому же он и Миртл явно думали о том, что, если им понравится увиденное в путешествии, можно будет поселиться за границей и выписать к себе сына и мать Миртл. Многочисленные и пространные письма, которые Миртл и, реже, Лог писали домой, дают живое представление об их поездке.
Они отправились в путь в первый день Рождества 1910 года и обогнули Австралию вдоль восточного побережья через Аделаиду, Мельбурн и Сидней до Брисбена, останавливаясь в каждом на несколько дней. Гавань Сиднея была, по словам Миртл, «потрясающа, великолепна – просто не описать». Гораздо меньшее впечатление произвел на нее Брисбен, который она нашла «ужасным местом – захолустным, нездоровым и адски жарким». Во время остановок они посещали друзей и родственников. Лайонел, или Лайни, как в письмах называла его Миртл, восхищал других пассажиров мастерством в крикете, гольфе и хоккее, а будучи прекрасным рассказчиком и используя опыт публичных выступлений, развлекал попутчиков и команду своими историями.