Король хитрости
Шрифт:
— Видели его нос! Это он вчера дразнил мою кошку! — гордо объясняла всем Ритка.
Стоило появиться Коле, как все замолчали. Очевидно, Сундукова не выдержала и разболтала, что он собирается сделать ей необычный подарок.
Катя шагнула навстречу гостю и остановилась, выжидательно поглядывая на него. Она была в светлом платье, на шее поблескивала золотая цепочка с сердечком, которую ей подарила бабушка, и до которой девочка то и дело дотрагивалась, проверяя, не расстегнулась ли она.
— Опаздываешь! Мы
— Я никак не успевал раньше… Дела… — многозначительно объяснил Коля, хотя специально полчаса топтался вокруг дома и мусорника, чтобы не придти вовремя.
— А где… — начала было Катя, но осеклась, сообразив, что спрашивать в лоб: «где подарок?» — невежливо.
Егоров вытащил из-за спины банку и аккуратно поставил на стол.
— Поздравляю с днем рождения! — торжественно сказал он и отошел на шаг, разрешая всем полюбоваться его подношением.
Виновница торжества хотела взять свой подарок, но любопытный Петька Мокренко ее опередил. Он схватил банку и протянул руку к крышке.
— Осторожнее! Тебе жить надоело? — закричал Коля.
— А что такое? Уж и посмотреть нельзя? — удивился Петька.
Егоров пожал плечами:
— Посмотреть можно. Только, учти: я за твою жизнь не отвечаю!
— Почему не отвечаешь?
— Ты читать умеешь? Вот и прочти, что на наклейке написано! — предложил Колька.
Мокренко перевернул банку и, морща лоб, уставился на надпись «paukus grusulicus».
— По-английски, что ли? — спросил он.
— Не по-английски, а по-латыни! — уточнил Егоров.
— Давайте я! — предложила Катя. Она заглянула через петькино плечо и прочла по слогам:
— Паукус гры-зу-ли-кус… Паукус какой-то! Что это значит?
— Паукус грызуликус — самый ядовитый паук на свете. Водится на острове Ява. От его укуса человек умирает за минуту, лошадь — за две, а слон — за три минуты, — охотно объяснил Коля Егоров.
Узнав, что в банке такое опасное насекомое, ребята попятились.
— И этот паук там внутри? — поразилась Катя, пытаясь заглянуть в банку сквозь темное стекло.
— Разумеется, внутри. Если кто-то не верит, может заглянуть. Кажется, Мокренко хотел? Давай, Петруха, смотри! — насмешливо предложил Коля.
— Сам смотри! Мне еще пожить охота, — Петька спрятал руки за спину.
— Глядите, он аж весь позеленел! Небось представил, что было бы, открой он банку! — засмеялся Антон Данилов.
Все ребята столпились вокруг стола, забыв о пирожных, торте и салатах. Как Колька и предсказывал, ребята завидовали Кате Сундуковой, а ее «паукус грызуликус» затмил всех породистых котов и собак. А она, довольная, стояла рядом и пожинала плоды триумфа.
— Где ты его взял? — спросила Катя.
— Мой дядя — специалист по насекомым, он привез его с острова Явы. Это очень редкий вид, занесен в Красную
— И в зоопарке нет? — не поверила Рита Самойлова.
— В зоопарке, может, и есть, и в Академии Наук тоже, но это единственный экземпляр в частном владении, — спохватился Коля, сообразив, что перегнул палку.
Вначале он опасался, что никто не поверит в его паукуса грызуликуса, придуманного им только накануне после прочтения книги о насекомых, но наживку уже заглотили и притом очень прочно. А главное, что, самое приятное, никто не решался открыть банку, чтобы увидеть ядовитого паука.
Филька Хитров с пеной у рта утверждал, что и раньше слышал про таких насекомых и рассказывал душераздирающие истории. Будто бы была экспедиция на остров Яву, все участники которой умерли в одну ночь по неизвестной причине, а утром на травинке у костра нашли точно такого паука. Кто-то верил Фильке, кто-то нет, но желания открыть банку ни у кого не появилось.
— А как он дышит? — спросила Самойлова.
— Разве не видишь? В крышке — дырочки! — объяснила Катя.
— А он через них не вылезет?
— Нет, они слишком маленькие.
— А укусить через них он может? — не успокаивалась Рита.
— Только если близко поднести палец, — сказал Мокренко.
— А ты помолчи, профессор кислых щей нашелся! Откуда тебе знать — не твой паук! — огрызнулась на него Аня Иванова.
Антон Данилов пытался рассмотреть «грызулиса» сквозь стекло, но различал лишь соломинки и травинки.
— Ничего не видно! — пожаловался он.
— Эх ты, простофиля! — сказал Петька. — Он же маскируется, чтобы напасть неожиданно. Ведь, правда, Коль?
— Разумеется, маскируется… У него защитная окраска, он сливается с травой и ветками, — авторитетно подтвердил Егоров.
— А чем мне его кормить? — спросила Катя.
— Сырым мясом, — подсказал Филька.
— Правда, сырым мясом, а, Коль? Что тебе дядя рассказывал?
Егоров почесал подбородок, делая вид, что вспоминает. Ему нравилось выглядеть авторитетным специалистом в области редких пауков.
— Можно и мясом, но лучше мелкими насекомыми. И не чаще, чем раз в три месяца. Пауки едят мало, к тому же сейчас он сыт. Я кормил его позавчера.
— А как ты его кормишь? Ведь приходится открывать банку!
— Я одеваю три пары перчаток, а еду протягиваю пинцетом.
— А он пробовал тебя укусить?
— Пробовал. Однажды даже в палец вцепился зубами. Две перчатки прокусил, а третью не смог, — азартно сочинял Колька.
— Постой, постой! — насторожился вдруг Данилов. — Чем ты говоришь, он в тебя вцепился?
— Зубами.
— Разве у пауков есть зубы? — удивился Антон.
Егоров почувствовал, что заврался, но отступать было поздно.