Король и Королева Мечей
Шрифт:
Пелл рассмеялся:
— Ну, это вряд ли. Но, Нова, понимаешь ли ты, что случится, если вас застигнет стража? Тебя, как дуэлянта, может ждать что угодно. Тебя осудят.
— Но за что?
— За все на свете! О, безусловно, как родственника лорда Эмпстера тебя из осторожности отпустят, в этом можешь не сомневаться, но скандал, какой будет скандал, Нова! Неужели тебе хотелось бы уподобиться Бергроуву и навсегда остаться изгнанным из приличного общества?
— Он часто бывает у Чоки.
— Будет тебе, Нова. А вот у леди Чем ты его вряд ли встретишь,
Джем поморщился.
— Послушай, Пелл, умолкни хоть ненадолго, ладно?
Джем соскочил с подножки и смущенно отошел подальше от кареты, чтобы помочиться.
— Привет, Нова, — послышался вдруг голос из тумана. Джем резко обернулся и принялся застегиваться. Из тумана проступила стройная фигура в лиловом плаще.
— Радж? Что ты тут делаешь?
— То же самое, что и ты. Хотел осмотреть место поединка.
— Радж, иди домой! Я думал, ты вернулся в гостиницу. Разве ты не знаешь, что могут сделать с ваганом, если решат, что ты в чем-то замешан?
— Но тебя могут убить.
Раджал вдруг стал младше и неувереннее.
— Радж, это же Бергроув! — мягко проговорил Джем. — Просто чудо будет, если этот пьяница сумеет прямо шпагу держать!
— Он зол, он глуп, он ведет нечестную игру. Твой дружок-аристократ говорит о кодексе чести. Но и у детей Короса есть свой собственный кодекс.
— Нова! — окликнул Джема Пелл. — Нова!
Джем не стал откликаться.
— Что за кодекс?
— Прошлой ночью я струсил. Ты защитил меня. Теперь я обязан защитить тебя. Я буду драться вместо тебя.
— Радж, ты с ума сошел!
— Вовсе нет, — спокойно ответил Радж. Гордая решимость была в его сверкающем взоре. — Джем, ты слишком важная фигура. Если ты погибнешь, что же тогда будет?
Джем не сразу понял смысл сказанного другом. Он шагнул к Раджу, схватил его за руки.
— Радж, как ты меня назвал — только что?
— Джем. Джемэни. Ведь тебя так зовут, верно? И настанет день, когда тебя назовут Джемэни Первым.
— Ты все время знал это? Но я думал...
— Нова! — опять позвал Джема Пелл. — Ты что там, окоченел, что ли?
Джем снова не отозвался. Раджал торопливо зашептал:
— Я не знал, я долго ничего не знал. Это случилось после того, как мы разбежались с тобой тогда, в самый последний день. Меня как будто озарило... словно я услышал и увидел, как затрепетали радужные перышки. Честно говоря, я предпочитаю думать, что это был прощальный подарок.
— От Милы?
— А я еще думал, что она меня не любит. Какой же я был дурак! Но теперь с этим покончено. И поэтому я знаю, что должен драться вместо тебя, Джем.
— Нет! — воскликнул Джем, охваченный волнением и тревогой. — Радж, мне все равно, кто я такой, но драться вместо меня ты не будешь! Как может ваган победить в поединке?
Раджал оскорбился и отбросил руки Джема.
— Ты что же, думаешь, что я не умею владеть шпагой? Когда мы
— Радж, это не имеет значения! Говорю тебе: ты не сумеешь победить! Он убьет тебя. А если ты убьешь его, тебе тоже конец. Бергроув — эджландец. Ему простят убийство. Он уже убивал не раз, убьет и теперь. — Джем разволновался и, снова сжав руку друга, оттянул край его перчатки. — Посмотри на свою кожу, Радж! Пойми ты, наконец, ты — ваган!
— Я это знаю, Джем!
— Знаешь? Тогда ты должен понимать, что с тобой станет, если ты убьешь эджландца. Твоего отца повесили за меньшее преступление. Радж, ты — мой друг. Ты, наверное, мой самый лучший друг. Но если ты не откажешься от своей безумной затеи, ты перестанешь быть моим другом.
— Джем, прошу тебя!
— Пообещай мне, Радж. Просто пообещай.
Раджал прикусил губу и неохотно кивнул.
— Нова! — Утратив терпение, к друзьям подошел Пелл. — Ты что же, собрался все утро потратить на разговоры с этим ваганом? Неужели мало того, что вышло из-за вашей вчерашней встречи?
— Мы не просто болтали.
— Знаешь, это мне судить. Вернее, судить об этом будет свет. И честно говоря, Нова, твоя карьера в обществе может оборваться, не начавшись. Надеюсь, ты не слишком серьезно рассматривал перспективы своих отношений с мисс Венс? Думаю, она не станет знаться с тем, кто на короткой ноге с ваганами. А теперь пошли. Скоро утренняя служба.
Говоря, Пелл старался не смотреть в лицо Раджала. Он даже не постарался говорить потише. Джема это жутко возмутило, но по пути к карете он сумел выдавить единственное:
— Пелл, ты ничего не понимаешь.
Карета тронулась с места. Ехали молча.
А Раджал опустился на Пень Марми и заплакал.
ГЛАВА 39
ФАРФОРОВЫЕ ЗУБЫ
— Темницы? Не может быть!
Капеллан пояснил:
— Любезная госпожа, в Агондоне некоторые рассматривают посещение темниц примерно так, как мы с вами отнеслись бы к посещению театра. Верно, лорд Маргрейв?
Лорд Маргрейв ловко и изящно извлек застрявший между фарфоровыми зубами кусочек хрящика, попавшийся в беконе. Проделано это было настолько мастерски, что Умбекка пришла в восторг. Да, он был холоден, этот аристократ, но не бушевали ли в его душе потаенные пожары? Умбекка скривила губы, изобразив то, что она почитала «загадочной улыбкой».
— Театр! — горько вздохнула она. — Увы, в нашей глухой провинции нет таких развлечений. Что вы только о нас подумаете, лорд Маргрейв?
— Госпожа, я не отношусь к числу завзятых театралов.
— Ах...
— Проповедник Фиваль, насколько я понимаю, во времена вашей жизни в Агондоне вы были более ознакомлены с подобными развлечениями?
— О, не так уж хорошо, уверяю вас, милорд! Однако лицу духовного звания порой приходится изучать жизнь во всех ее проявлениях. А когда он служит в столице, разве истина не вдвойне верна?