Король И Шут. Самая правдивая история о самой невероятной группе
Шрифт:
Любимый фильм: не люблю смотреть телевизор
Хобби: коллекционирую закаты солнца
Что думаешь о панках: панк, на мой взгляд, это образ жизни. Мне он несимпатичен
Что думаешь о боге: о, я очень уважительно отношусь к тому засранцу, который придумал всю эту забавную игру.
Что думаешь о Короле и Шуте: я не думаю, я играю в этой группе.
Ф. И. О: Щиголев Александр
Сценическое
Когда родился:
Образование:
Настоящий цвет волос:
Первая услышанная рок-пластинка:
Любимый шум:
Любимый вокалист:
Любимая группа:
Любимая книга:
Любимый фильм:
Хобби:
Что думаешь о панках:
Что думаешь о боге:
Что думаешь о Короле и Шуте:
Вместо этих интересных данных скажу читателю: меньше знаешь, крепче спишь.
Князь о себе и о группе
Размышляя о прожитом, я прихожу к мысли, что все было не зря. В детстве я страстно хотел стать художником, но, увы, судьба распорядилась иначе. Я не переваривал обучение по стандартной методике, поэтому мои занятия рисованием так и остались на любительском уровне. Впрочем, обучаться всему я предпочитал самостоятельно и, когда я стал членом команды КОРОЛЬ И ШУТ, музыка превратилась для меня в стимул самосовершенствования. Мне казалось, что я познал что-то прекрасное на свете. Я стал писать стихи, представляющие из себя законченные истории. Мы стали соединять их с музыкой и, вроде бы, вышло неплохо. Одним словом, за все эти годы я ни разу не усомнился, что это мое дело.
1989 год — это то время, когда мы с Михой встретились в реставрационном училище. Отсюда и идет отсчет существования группы. Школьное время мне кажется, в этом смысле не особенно интересным.
1989 — как раз после школы я попал в это училище. Это было просто стечением обстоятельств. Судя по всему, я должен был стать художником. Все мои родственники и родные говорили, что, мол, у тебя к этому предрасположенность, ты, мол, все рисуешь… И когда я стал поступать в художественную школу (СХШ), меня туда не взяли. Не прошел по экзаменам.
Потом пытался поступить, кажется, в Мухинское училище. Но там прием был уже закончен и мне сказали — пережди годик, а потом приходи. Вот мне и нужно было где-то этот год скоротать. Я сперва подумал, что придется целый год дурака валять, а потом пошел и сдал свои документы в какое-то слесарное училище. Ну, в путягу, короче. Пришел домой, а на меня матушка как завелась!… Куда ты лезешь и все такое…
И через некоторое время она нашла это реставрационное училище — с совершенно уникальной архитектурой в виде летающей тарелки. Я обалдел, когда увидел это заведение впервые. Пришел туда со своими работами и меня взяли сразу — без экзаменов. До этого я профессионально нигде не учился, просто рисовал с тех пор, как себя помню. Стихи мои не шли в расчет — я и сам к ним серьезно не относился, никому и не навязывал — просто прикалывался, писал разные шуточки про пацанов, про то, про се, стебалово всякое… А вот с рисованием все было гораздо более серьезно и последние месяца три перед поступлением в СХШ я занимался у одного моего родственника — он по этой части подвизался и кое что для меня сделал.
В Училище я отдал свои рисунки и там мне сказали, что с такими работами в такое заведение как у них можно поступить без экзаменов. Я тогда думал, что ближайший год я потрачу на то, что буду трудиться в области
У Миши были такие полувоенные штаны, выглаженные в полосочку. И я смотрю — вроде… У Мишки тоже были свои впечатления по поводу меня, но об этом после. Видно было явно, что отец у Мишки — военный. И видно было, что над ним кто-то стоит, кто-то прессует. И, в то же время, было видно, что и сам по себе парень в эту область склоняется, но в нем явно прогрессировали рокерские начала.
В этом смысле мы очень сильно друг на друга повлияли. Второй курс, да и конец первого — мы уже ходили с ним как типичные неформалы, панки и все такое. А когда я пришел в путягу, был в пиджаке и лысый. Группа у нас была всего из семи человек. Точнее, больше, но все остальные были девчонками. Естественно, что мы, все семеро, быстро передружились. Объектов для приколов у нас было очень много. И через какое-то время Мишка мне принес нечто. Оказалось, что у него есть своя группа. Он стал мне рассказывать о каких-то Балуновых, о каких-то Поручиках и дал послушать свои песни.
Группа эта была из его школы и существовала с восьмого класса. Миха, конечно, был организатором всего этого дела, как самый активный. Отец-то у него военный, он постоянно мотался с ним по разным городам, по Сибири, и в этих сложностях закалился. Ну вот, принес он эту запись — кроме него там играл Балу (Шурик Балунов) — он тогда играл, кажется, на гитаре. Был там еще такой Поручик — барабанщик. В те времена он стучал по пластмассовой бочке. Еще был некий Вася. Но получилось так, что его жизнь сама по себе была далека от музыки, от рока и он сам собой как-то очень естественно отпал. Группа эта называлась "Контора".
Мы с Михой уже дружили, я послушал и сказал: "Ну, ничего. Могло быть и хуже." Это я искренне думал, что будет хуже. А он, в свою очередь, смотрел, как я на уроках рисую свои карикатуры, стишки пишу, комиксы, да и дома у меня была масса рисунков с церквями всякими — всегда на эти старые фишки тянуло.
Можно сделать легкое отступление по поводу мистицизма — на протяжении всей нашей карьеры нам задают вопросы — "почему у вас там такие ужастики, почему все время кого-то убивают?"
Дело в том, что сам этот стиль — ужас или, там, "хор-рор", мистика — в принципе был придуман мною. Я считаю, что я к нему сам пришел и сам его открыл. Тогда же был еще железный занавес и информации — фильмов, книг такого рода просто к нам не поступало. Первый советский фильм ужасов — "Вий". Естественно, и литературы такого плана мне в руки не попадало. Ну, "Красавица и Чудовище", "Собака Баскервиллей" — эти вещи я тогда считал страшными. Какие-то потусторонние силы, полтергейсты и прочее — все это я тогда выдумывал сам. К примеру — может же вон на том чердаке существовать какое-то "нечто", которое никому не показывается, а по ночам выходит и творит свои темные делишки.
Я считал себя создателем какого-то нового направления — чисто интуитивно — и думал, что оно даст какие-то новые мотивации и получит свое развитие. Русских сказок я тогда не читал. Да и круг моего общения был таков, что рядом со мной не было людей, которые умели бы фантазировать или мечтать по-настоящему. Могу сказать, что больше половины пацанов из моего класса, с которыми я так или иначе общался, после школы загремели в тюрьму. Не все поголовно, но большая часть. Так что контингент у меня в школе был не самый благополучный.