Король и ведьма
Шрифт:
— Если бы я был склонен верить всем этим вашим россказням о другом мире, — уловив паузу в речи майора, вставил Дилан, — первое, о чем бы я спросил: как вы все-таки попали сюда, на Аннон?
— Терпение, сэр, я как раз к этому подхожу. Существуют пути, знаете ли… вполне законные пути. Полагаю, вы слышали о стражах Мерцающих Врат?
— Да, отец мой даже побывал однажды возле Врат, что расположены на Зеленых Дельфиньих Островах, и беседовал со стражами. Правда, он не очень-то распространялся об этом. Насколько я знаю, он придерживался того же мнения, что и большинство ученых — что Врата ведут к системе подземных туннелей, через которые стражами доставляются различные предметы древности, а иногда и люди.
— Но куда ведут эти туннели? — допытывался Чакворд. — Что ваши ученые говорят
— Право, не знаю. Может быть, в скрытый подземный мир или же к каким-нибудь неисследованным областям.
— И вы, стало быть, считаете, что рассказы о Вратах, ведущих к Земле, всего лишь мифы?
— Конечно, а как же иначе.
— Ну так позвольте сказать вам вот что: я проник сквозь Врата, но ни в какие пещеры они не ведут. Они выводят к точно таким же, хотя и скрытым. Вратам на моей планете.
Дилан в задумчивости глотнул из своей кружки.
— Ладно, допустим. Но если все так, как вы говорите, то откуда, в таком случае, эти самые Врата взялись? Какая магия может соединить два мира через миллионы миль пространства?
— Не магия, — коротко ответил Чакворд, — и не через пространство.
— Вы говорите загадками. Если Врата — не магия, то что же они такое, по-вашему?
— Наука. Наука расы могучих существ, далеко опередивших в своем развитии и Аннон, и Землю. Врата были созданы в очень далеком прошлом, в эпоху, которая не отражена в нашей истории. Цели, которые преследовали их создатели, выше моего понимания. Существа, сотворившие Врата, оставили для их охраны стражей, а сами отбыли неизвестно куда по своим делам, о которых мы не имеем ни малейшего представления.
— Так вы говорите, что Врата не ведут сквозь пространство? Если они все-таки соединяют два мира, то как же такое возможно?
— Насколько я понимаю, эти два мира занимают в пространстве одно и то же место, но находятся в разных временных континуумах, которые и соединила древняя наука.
— И все же, — задумчиво протянул Дилан, — для большинства людей Аннона Земля не более чем миф.
— Хочу напомнить вам, — сухо заметил Чакворд, — что для большинства тех же самых людей ваши джоги — тоже миф.
— Туше, [27] — с улыбкой поднял руки Дилан. — Ладно, рассказывайте дальше вашу историю.
— Вот так-то лучше. На чем я, бишь, там остановился? Ах, да, я вернулся в Нью-Йорк. И тут я встретил ее.
Последнее слово майор произнес с таким нажимом, что Дилан удивленно поднял брови.
— Ее? — переспросил он. — Кого это — ее?
— Леди, которая, по ее собственным словам, является жрицей одной из богинь в вашем мире. Настоящая леди, доложу я вам, и к тому же красавица. Ярко-рыжие волосы в сочетании с молочно-белой кожей, а фигура! Да простительно мне будет такое сравнение, но своей фигурой она затмила бы любую из девочек Гибсона, [28] которых мне довелось видеть.
27
Туше — прикосновение борца обеими лопатками к ковру, определяющее момент поражения.
28
…любую ив девочек Гибсона… – Чарльз Гибсон, американский график и иллюстратор конца XIX — начала XX в., стремился воплотить в своих рисунках образ идеальной «американской девушки», которые в народе стали несколько иронически называть «девочками Гибсона».
— Боюсь, я не знаю, кто или что это такое — девочка Гибсона, покачал головой Дилан.
— Ну, конечно, я и не предполагал, что знаете. Ладно, не берите в голову. Но, возможно, вы слышали о богине по имени Керидвен, поскольку, как я понимаю, ей поклоняются именно в вашем мире.
— Разумеется, слышал. Керидвен — это главная богиня культа плодородия, который процветал в империи семь или восемь столетий тому назад. Его последователи были особенно деятельны в Эмании и в моем родном Вейнланде. Правда, за последние годы этот культ практически угас и сейчас пользуется дурной славой.
— Странно, — промолвил Чакворд, вынимая из
Дилан вновь почувствовал недоверие. Мало того, что его просили поверить в мир, который он считал всего лишь мифом, но услышать, что старая, отринутая всеми религия Матери Богини все еще претендует на власть, было уж совсем нелепо.
— Так вы говорите, что из тех, кто поклонялся этой богине, никого не осталось? — раскурив трубку, спросил майор.
— Да нет, я не говорю, что никого не осталось. Всегда найдется небольшая кучка тех, кто цепляется за старые обычаи. Где-то в Трогтауне, по-моему, сохранился даже храм.
— Леди также упоминала об этом. Что такое Трогтаун?
— Нижний город, — пояснил Дилан. — Надо вам сказать, что Авалон — это древнейший город мира. Он был основан в невероятно отдаленную эпоху народом, называвшим себя форморианцами. [29] Город был древним уже в те времена, когда Артур Пендрагон был привезен сюда своей сестрой феей Морганой, [30] чтобы он мог здесь оправиться от ран; впоследствии он стал править городом как император Артур I. По прошествии веков некоторые наиболее древние части города оказались окруженными насыпями и высокими постройками, то есть, по сути дела, как бы в котловинах; над ними начали возводить мосты и виадуки, и здания стали строиться уже на новых уровнях. Так что под современным Авалоном до сих пор еще стоят древние строения, храмы и жилые дома, возведенные в незапамятные времена. В этом нижнем городе живет народ, называющий себя трогами. Хотя, надо сказать, еще со времен правления кабинета адмирала Адама Макса Мак-Брайда им предоставлена свобода селиться где угодно.
29
Форморианцы – по-видимому, аналог «фоморов» из ирландской мифологии, демонических существ, обычно представлявшихся однорукими и одноглазыми великанами.
30
…когда Артур Пендрагон был привезен сюда своей сестрой феей Морганой… – По преданию, после битвы при Камлане смертельно раненный король Артур был перенесен феей Морганой, его сестрой, на остров Авалон
— Уж не те ли это странные люди, что как-то попались мне на глаза, этакие бледные, прямо совершенные альбиносы? — спросил Чакворд.
— Вот-вот, они самые. Некоторые ученые даже считают, что они развились в отдельную расу, живя под землей многие столетия. Так что там было с леди, которую вы встретили в Нью-Йорке?
— Ах, да, красавица леди. Так вот, должен вам сказать, что встреча наша произошла несколько необычно. Я жил в меблированных комнатах в Бруклине — это пригород Нью-Йорка — и, после неудачной торговли в Южной Америке, пребывал в некотором раздумий, то есть, попросту говоря, пытался решить, на что теперь мне направить свои способности и усилия. А тут как раз она и въехала в этот дом, заняла комнату чуть пониже холла. Знаете, это был не очень-то изысканный дом; во всяком случае, мне показалось, что для нее это не совсем подходящее место. Ведь она была такая красавица и так походила на леди — словом, среди постояльцев она произвела настоящий фурор.
Думаю, их бы вообще кондрашка хватила, узнай они, что уже на третий вечер после своего появления в доме она пришла ко мне в комнату. О, нет-нет, ничего такого, уверяю вас. Она могла быть жрицей какого угодно там культа плодородия, но леди Этна была леди в полном смысле этого слова.
— И что она от вас хотела? — нетерпеливо спросил его Дилан.
— Она хотела предложить мне дело. То самое, которым я занимался и раньше, но на новой территории… то есть на Анноне. Она сказала, что там очень нуждаются именно в таком оружии, как созданное доктором Гатлингом, и если бы я только согласился туда отправиться, она позаботилась бы о моей доставке.