Король и Злой Горбун

Гриньков Владимир Васильевич

– Ты кто?

– Я Саша.

– А я Паша, – недобрым голосом сообщил парень. – Ты че, бузишь?

– Это как?

– В непонятки играешь? – нахмурился парень и нервно повел плечами, еще больше пространства занимая в мастерской.

Казалось, еще чуть-чуть, и стены мастерской завалятся.

– Я спрашиваю – ты Ашота человек?

– Да, – неуверенно подтвердил Бобриков.

– Работаешь на него?

– Да.

– Нам Ашот денег должен.

Бобриков замялся, не

зная, что ответить.

– Он разве не оставлял ничего?

– Оставлял, – кивнул Бобриков и с сомнением посмотрел на парней.

Уж больно они были непохожи на людей, пришедших за копеечной сдачей.

– Вчера еще должен был отдать, – напомнил гость. – Сказал, если его не будет, оставит напарнику. Напарник – ты?

Значит, все-таки сдача.

– Деньги он оставлял, – снова сказал Бобриков и полез в карман.

Один из гостей нетерпеливо протянул руку. В эту руку Саша Бобриков и ссыпал несколько монет.

– Вот, – сказал он с выражением честно выполненного долга на лице.

Вышла некоторая заминка. Парень все так же держал на весу широкую, как лопата, ладонь, на которой покоились монеты, и рассматривал их так, словно никак не мог уяснить, что это за металлические кружочки такие. Бобриков уже понял, что сделал что-то не то, и, будь у него такая возможность, сбежал бы, но дверь находилась за спиной у парней.

– Ах-х-х ты-ы-ы! – выдохнул парень и, багровея лицом, ухватил несчастного Бобрикова за ворот.

Саша пикнуть не успел, как был в мгновение вознесен под потолок.

– Да я тебя, падла, порешу! – как-то буднично сообщил Бобрикову страшный гость и тряхнул Сашу так, будто тот был Буратино, из которого таким образом пытались вытрясти утаенные им сольдо. – Ты же у меня под асфальт ляжешь! Я же тебя…

Но по-настоящему испугаться Бобриков все же не успел. Напарник его мучителя сказал:

– Брось его. Ты же видишь, это сперматозоид, у него понятия никакого. – И уже Бобрикову: – Давно ты на Ашота работаешь?

– Сегодня первый день, – из-под потолка сообщил Саша.

Державший его на весу парень разжал пальцы. Бобриков плюхнулся на пол, но удержался на ногах.

– Ашот должен бабки, – отрезал парень. – Если через пять минут бабок не будет, я…

Он запнулся и бешено завращал глазами. Наверное, кара предполагалась столь ужасная, что о ней даже рэкетиры боялись говорить вслух. Бобриков застыл на месте. Так теряют способность действовать люди, которые не видят выхода.

Страшные гости, похоже, никуда не спешили. Топтались в мастерской, недобро поглядывая на Бобрикова. А тот совсем погас. Он пришел сюда работать, а вместо этого попал в очень неприятную историю. Про существование рэкета он слышал, конечно,

и прежде, но всегда считал, что лично его это никогда не коснется.

– Ашот нас динамит, – нарушил молчание один из парней.

– Да, – согласился второй. – Зажал бабки, падла.

Он так разнервничался, что даже вытянул из-под куртки пистолет. Бобриков побелел.

– Ты нам ни к чему, так что не вздрагивай, – успокоил его бандит. – Это я армянина мочить буду.

– Он отдаст, – непослушными губами произнес Бобриков. – Придет и все отдаст.

Жалко было старика. Бобриков не хотел, чтобы бедолагу убили из-за каких-то денег.

– Мы ему счетчик включим, – сообщил рэкетир. – Сто тысяч он нам был должен, а теперь еще проценты побегут.

Бобриков не поверил собственным ушам. Стоял и смотрел на непрошеных гостей. Но те, похоже, нисколько не шутили.

– Сто тысяч? – недоверчиво переспросил Бобриков.

Знал, что рэкетиры – это жестокие и бессердечные люди, но чтоб за сто тысяч убивать…

– Я отдам, – сказал Саша. – Сам.

Я внутренне был готов ему поаплодировать. Он оказался неплохим парнем, готовым уберечь ближнего от неприятностей, даже понеся при этом какие-то расходы. Это свое свойство он тотчас же и продемонстрировал, вытащив из кармана сто тысяч рублей.

– Вот! – сказал благородный Саша. – Возьмите!

Рэкетир смотрел на деньги так, как пять минут назад смотрел на предложенную ему мелочь. Ситуация была столь узнаваемой, что Бобриков обмер и превратился в статую.

– Нет, он все-таки прикалывается, – пробормотал бандит.

– Ты че, чувак? От жизни притомился? – осведомился второй. – Баксов сто тысяч! Баксов!

И до того у Саши Бобрикова было не самое беспечное выражение лица, но теперь он изумился так, что его вовсе нельзя было узнать.

– Долларов? – не сдержался он. – Сто тысяч?

Более растерянного человека я в жизни своей не видел. Оно и понятно. Кто такой Гаспарян? Владелец крохотной каморки, в которой он днями чинит чужую сношенную обувь. Он не хватает звезд с неба, и заработка ему явно достаточно лишь на хлеб и самую дешевую колбасу, какую только можно купить в магазине. И требовать с него сто тысяч долларов – едва ли не то же самое, что обкладывать данью бомжа.

Один из парней выглянул из мастерской и сделал знак своим товарищам, оставшимся в машинах. Тотчас же те и появились, и обнаружилось, что к Ашоту прибыла целая бригада – восемь человек. Испытавший немалое потрясение Бобриков едва нашел в себе силы, чтобы обратить внимание страшных рэкетиров на несоответствие их мощи и скромности существования такого человека, как Ашот Гаспарян.