Король медвежатников
Шрифт:
— Они не под кроватью… а в другом месте! — выдавил через силу Чернопятов.
— Голубчик вы мой, — ласково пропел незнакомец, — вы меня принимаете за идиота? — Он покачал головой, обидевшись.
— Если я вам расскажу, вы все равно не поймете, — пробубнил Чернопятов.
— Отчего ж не пойму? — удивился Мишаня. — Скудоумием не страдаю. Вот что, молодой человек, понимайте мои слова как хотите. — Он вытер салфеткой губы и бросил ее в тарелку с нетронутым балыком. — Можете как угрозу, можете как ультиматум, но саквояж вы должны вернуть немедленно. Иначе… иначе вам
— Да, — прохрипел Георгий. — Знаете, мне что-то дурно, я бы хотел выйти.
— Предупреждаю, из ресторана вам не выйти, всюду дежурят наши люди. И если вы надумаете уйти… Ну, разве что в туалет. Я вам очень не завидую.
— Да, да, — рассеянно проговорил Жорж, — понимаю.
Он уже не раз пожалел о том, что осел в этом порту. Следовало ближайшим рейсом отправляться в Америку. Уж там-то его никто бы не достал!
Поднявшись, Георгий шаткой походкой направился к выходу. Ах да, туда же нельзя. Верно, у самых дверей стояли трое мужчин в темных костюмах. Троица напоминала приказчиков похоронного бюро. Да и смотрели они на проходящих так, будто намеревались снять мерку для гроба.
Сомкнув плечи, двое из них заслонили выход, а третий — маленький толстяк с тоненькими кошачьими усиками, — приподняв котелок, широко улыбнулся.
Не пройти!
Можно выйти через кухню, там имеется запасной выход. Стараясь не привлекать к себе внимания, Георгий засеменил в сторону раздаточной. Как бы ненароком глянул через плечо в зал и увидел Михаила. Его новый знакомый так и лучился счастьем. Большой, круглолицый, он напоминал сверкающий самовар, и, судя по его настроению, у него имелись приятные планы на вечер.
Георгий прошел на кухню, поймал на себе удивленные взгляды поваров и, не заметив ничего настораживающего, прошмыгнул в подсобное помещение. Из-под кучи грязного тряпья он выдернул потертый, ничем не примечательный саквояж и быстро направился к двери.
В дальнем конце коридора у запасного выхода он заметил двух мужчин в точно таких же костюмах, что и на троице у входа. Отделившись от стены, они неторопливым шагом направились навстречу Чернопятову.
Живо развернувшись, Георгий затопал по коридору в противоположную сторону. Снова быстро прошел через кухню и устремился в сторону туалета. Однако Михаил Архипович оказался прав, когда сказал, что в этом доме для него свободно единственное помещение — туалет.
Полы туалета были мокрыми. Казалось, что каждый страждущий не успевал донести содержимое мочевого пузыря до унитаза и облегчался едва ли не у самых дверей. Преодолев чувство брезгливости, Георгий подошел к окну и, ухватившись руками за решетку, попробовал ее на крепость. Металлические прутья, слегка шаркнув о стену, поддались. Сердце бешено заколотилось. Еще несколько сильных движений, и решетка выйдет из пазов. Он запер дверь туалета на защелку. Попробовал на крепость. Слабовато! Может не выдержать даже нескольких сильных рывков. Осмотрев туалет, он заметил стоящую в углу швабру и тут же укрепил ею дверь. Теперь надежно! Не теряя более ни секунды, принялся расшатывать решетку. Медленно, но
Неожиданно снаружи кто-то дернул ручку двери, после чего негромко постучал.
— Месье, здесь занято, — произнес Георгий по-французски, — вы бы не торопились!
Решетка освободилась одним краем, оставалось сделать всего лишь небольшое усилие, чтобы освободить ее всю. Стук становился все более требовательным. Он прекратился всего лишь на несколько секунд, чтобы кто-то могуче надавил на дверь.
Чернопятов услышал, как затрещали петли. Еще мгновение, и дверь, сорвавшись, рухнет в вонючую жижу.
— Месье, — перепугался Чернопятов, — если вы будете столь нетерпеливы, то я даже не успею надеть штаны.
За дверью кто-то глуховато и неприязненно хохотнул:
— А нам это и нужно!
Следующий удар был очень сильным. Дверь треснула. Еще парочка подобных ударов, и крепкие доски превратятся в щепы. Поднатужившись, Георгий рванул на себя решетку. Вырвав из стены осколки кирпичей, решетка тяжело повисла в его руках.
— Постойте, — крикнул Чернопятов, — я сейчас открою. Вы же придавите меня дверью!
Георгий осторожно, стараясь не греметь, поставил решетку на пол и выглянул в проем. Никого. Впрочем, на углу здания стоял мужчина в темном костюме, один из тех, что загораживал ему выход. Свет тусклой лампы фонаря глубокими тенями падал на его скуластое лицо, отчего мужчина выглядел особенно зловеще. Человек с такими антропологическими данными не садится ужинать до тех пор, пока не пришьет парочку обывателей.
Чернопятов инстинктивно отпрянул от проема. Собравшись с духом, он выглянул вновь, но теперь уже осторожно, наблюдая за каждым шагом мужчины. Заложив руки за спину, тот двинулся вдоль здания, а еще через секунду исчез за углом. Не теряя более ни секунды, Чернопятов выпрыгнул в ночь и побежал в сторону ближайших кустов. Он услышал, как рухнула на пол сломанная дверь, и до него донеслись голоса его преследователей.
Глухо раздались проклятья. Родная русская речь (все по матушке!) — ее-то не спутаешь ни с какой другой! А затем бухнул выстрел. Не разбирая дороги, Чернопятов побежал в сторону пристани. В одном месте он не заметил торчащей из земли коряги и, зацепившись за нее, тяжело упал, ободрав колени. А когда поднялся, то увидел какую-то мадам, скрюченную и тощую, как старая вешалка. Она потянула Георгия за рукав и хриплым прокуренным голосом произнесла:
— Мсье не желает поразвлечься?
Чернопятов брезгливо отдернул руку и сдержанно произнес:
— Как-нибудь в следующий раз, мадемуазель.
— Я здесь бываю каждый день, — крикнула она вдогонку.
Причал был полутемен. Немногие фонари освещали лишь трап и узкую полоску берега. Глухо бухнул позади выстрел, и отчетливо раздались крики. У причала стоял пароход с работающим двигателем. Он явно готовился к отплытию.
— Погодите! — заорал Георгий, рассмотрев морячка, поднимающего трап. — Подождите!
Корабль был большой, трехпалубный. Опершись о перила, на Чернопятова сверху посматривала праздная публика.