Король Мистрока. Красный Вестник
Шрифт:
– А как же Барто? Он ведь старше меня, значит должен первее унаследовать титул.
– «Первым», юный господин. Правильно говорить «первым». Дворяне должны говорить грамотно, – поправил Шамуэль. – Барто отказался от наследования, он принял присягу рыцаря-монаха в духовно-рыцарском ордене Кармольеров. Пока он просто послушник, но через два года, когда станет совершеннолетним, его посветят.
– Кармольеры? Чем они занимаются? – спросил Леннон, пытаясь всячески отвлечь старика, чтобы он не заставлял читать занудные трактаты.
– Если бы ты слушал меня и учился, то знал бы, что это главный и единственный духовно-рыцарский
– Рыцари ведь должны сражаться, а не землю пахать! – рассмеялся Леннон. – Они самые обычные пастухи-крестьяне, а не воины.
– Рыцари не только мечом машут. Они в первую очередь слуги народа и своего покровителя. Айринг и ты будете служить герцогу Холоборна и королю Эдуарду Вайнсбургу, а Барто навеки посвятил себя служению божественным стихиям.
Айринг на ристалище тем временем повалил своего противника на землю и сильным рубящим ударом двуручного меча расколол деревянный щит с гербом баронства Сивед напополам. Сиреневая роза в белом прямоугольнике на зелено-сиреневом фоне треснула, оставив своего носителя без защиты.
– Сдавайся, сэр Аарон Кан. – самодовольно произнес Айринг, наставляя на упавшего острие тяжелого меча.
Аарон Кан из династии Сивед поднял руки и попытался подняться. Айринг подал ему руку и помог.
– Кто следующий? – войдя во вкус, прокричал Айринг Гюла.
Леннон не мог оторваться от того, как победоносно вел себя его старший брат. Айринг размахивал тяжелым мечом, словно рапирой, блестели серебристые наплечники, позвякивала не испачкавшаяся после всех состязаний кольчуга, а на его морионе ни единой царапины.
– Наверное, Айрингу бы больше подошел орден, почитающий огонь, – заметил Леннон. – Как и мне.
– Тут ты прав, юный господин, ордены огня сосредотачиваются на сражениях больше других, – ответил Шамуэль, медленно кивая. – Есть даже одна легенда, хочешь услышать?
– Конечно. – завороженно ответил Леннон.
– Когда-то давно, когда по нашему острову летали драконы, многие пытались их приручить. Драконы считались воплощением стихии огня. Не каждая крылатая рептилия обладала способностью к дыханию огнем, но каждая имела общего предка, как и мы, люди. Истинные драконы, verum dracones, считались древнейшим видом этих существ, остальные пошли именно от них.
– Получается, как у нас с обезьянами? – перебил Леннон.
– Это лишь теория, в случае с обезьянами.
– Но ведь и ты рассказываешь легенду.
– Слушай мой рассказ дальше, юноша, – Шамуэль продолжил. – Люди, что жили во времена драконов, придумывали много историй про этих летающих созданий. Многие были страшными, чтобы отпугнуть искателей приключений от опасностей. Но среди прочих выделалось две, мои любимые. Первая гласила о том, что у драконов схожее с нашим строение глаза, но вместо хрупкого человеческого хрусталика они обладали крепким, похожий внешне на ограненный драгоценный камень. Ты ведь слышал выражение, что наши глаза – зеркало души? Так вот, у драконов в глазах находилась душа в буквальном смысле, в том самом драгоценном хрусталике. Когда люди начали охоту на крылатых змеев, то особо любопытным захотелось проверить эту легенду. И она оказалась правдивой. В огненных духовно-рыцарских
Айринг одолел очередного оппонента. Рыцарь из баронства Тувер признал поражение, когда из его руки выбили меч.
– А какая вторая легенда? – с нетерпением вопрошал Леннон, уже позабыв про брата, что одерживал победу за победой.
– Вторая повествует об одном древнем мече. Он был столь древним, сколь древними являлись истинные драконы. Как считали наши предки, один из первейших драконов обладал особым огненным дыханием. Он рычал редко, лишь когда его злили, но дыхание его было столь жарким и вездесущим, что уничтожало каждого узревшего сие явление. Но был тот, кто выжил после драконьего крика. И тот человек рассказал, что изо рта исполинского красного дракона вырывается живое пламя с крыльями, хвостом и головой с клювом. То живое пламя нарекли жар-птицей, чью красоту и мощь не описать словами. В то же время, когда на драконов объявили охоту, в народе шептались о драконьем защитнике, страже, которого избрал огонь. Тот страж уничтожал целые армии, стирал в прах когорты. Орудовал он магическим оружием, названным Эфларнумом. Эфларнум – порождение воли дракона, никакой кузнец не ковал сталь этого меча, ибо каждое его составляющее было волшебным. Сама жар-птица спускалась к драконьему воину, превращаясь в его руках в оружие, достойное богов. – повествовал Шамуэль.
– Что случилось с воином и с его мечом? – спросил Леннон, явно заколдованный услышанной историей.
– Меч канул в небытие, а воин пропал. Много слухов говорят о разном, тут истины не узнать. Но это все лишь сказки, которыми завлекают маленьких мальчиков.
– Но такое может быть, что они правдивы?
– Во всем есть доля правды, юный господин, – добродушно произнес Шамуэль и внезапно сделался сердитым. – А теперь продолжай читать! Тебе нужно осилить еще тридцать страниц до заката! Иначе отец будет ругаться.
– Да, Шамуэль. – печально согласился Леннон и продолжил читать вслух.
– Я приму бой, – вызвался очередной претендент на ристалище. – Храбрые сэры тренируются для предстоящего зимнего турнира? Я не пропущу шанса потренироваться со своим вероятным соперником.
Через толпу оруженосцев и поверженных доходяг пробился человек, облаченный с головы до ног в черную броню, верхом на черном скакуне в попоне черно-желтого цвета. В руках рыцарь держал знамя, на котором диагональю разделены черный и желтый цвета. На черной стороне глядел вправо белый полумесяц с хитрым прищуром, а на желтой – белое солнце с хмурым ликом. Рыцарь вонзил древко штандарта в землю и спешился. Черный плащ воина заколыхался на ветру.
– Сэр Фрэн Гюла из герцогства Вотерлэнд, сын графа Майлэна Марка Гюла. – поклонился рыцарь в черном и снял с головы горшковидный шлем.
– Рад твоему визиту, кузен. Какими судьбами ты прибыл к нам из Вотерлэнда? Как поживает папин брат?
– Мой отец в добром здравии, благодарю. Я прибыл по дипломатическому делу к дяде Валрейду Гюла, но услышал лязг стали о сталь, не мог отказать себе в чести сразиться с первым наследником Холоборна. – Фрэн снял с плеч плащ и передал своему оруженосцу. Стал виден узор на наплечниках: на правом плече светил полумесяц, а на левом сияло солнце.