Король моря

Мэтис Джоли

Коль в растерянности развел руками. Он никак не мог понять, отчего она плачет – от обиды или от боли, и сделал еще одну попытку заговорить с ней:

– Вы в состоянии двигаться?

– Оставьте меня в покое, – тихо проговорила принцесса и повернулась на другой бок, лишь бы не видеть своего спасителя. Тяжкий вздох сорвался с ее губ.

– Нет, моя госпожа. У меня к вам слишком много вопросов, на которые вы обязательно должны ответить. – Датчанин наклонился и поправил прядь волос, упавшую ей налицо.

Кто эта женщина, такая трогательная и

беззащитная? Коварная соблазнительница, порочная настолько, что даже собственный народ ее презирает? Размышляя об этом, Торлекссон сознательно старался удержать себя от чрезмерной жалости.

– Что за страшный грех вы совершили? Отчего ваш народ ополчился против вас?

Коль вовсе не ожидал услышать от Изабел правду – скорее всего в ответ последуют только глухое молчание и новый поток слез; однако принцесса убрала руки от лица. Ее губы были разбиты в кровь, на щеке красовался синяк. Приподнявшись на локтях, она посмотрела на датчанина с такой жгучей ненавистью, что сердце бешено заколотилось у него в груди.

– Изволите знать, какой страшный грех я совершила? – глядя на него, с вызовом спросила Изабел. Ее лицо пылало, глаза гневно сверкали.

Торлекссон нахмурился.

– Вы смотрите на меня так, словно я несу ответственность за то, что совершили ваши соотечественники.

– Лучше скажите, что это я сама во всем виновата. – В ее голосе послышались язвительные нотки. Морщась от боли, принцесса села на кровати; ее грудь вздымалась от сдерживаемых рыданий. – Ведь если бы я оставила вас умирать в подземелье моего брата, ничего плохого со мной не приключилось бы.

Под ее взглядом Колю стало не по себе.

– Раз так, уж лучше бы вы молчали!

– Ну нет, я только начала говорить! – Изабел судорожно вздохнула. – Две зимы назад я помогла вам убежать из тюрьмы, думая, что вы спасли меня!

– Но я и вправду вас спас.

Ее пылающий гневом взгляд говорил Колю, что у Изабел было другое мнение на этот счет.

– Неужели вы думаете, что река сама вытолкнула вас на берег, когда вы тонули?

Принцесса молчала; ее била нервная дрожь. Понимая это, датчанин подошел к очагу и подбросил в огонь несколько поленьев, попутно размышляя над словами Изабел.

Наконец он оглянулся:

– В чем именно вы обвиняете меня, Изабел?

– Не важно. – Она с подозрением следила за каждым его движением. – Важно то, что думают они. – Принцесса показала рукой на окно, за которым виднелись крыши домов.

– И что же они думают?

Изабел стиснула зубы, словно он принуждал ее признаться в чем-то унизительном для нее.

– Они решили, что мы с вами были… – В горле у Изабел встал комок, ее лицо исказила гримаса страдания.

– Да говорите же вы в конце концов! – Коль явно начинал терять терпение.

– Мы были любовниками, – пробормотала принцесса сквозь зубы.

Коль рассмеялся, но это был невеселый смех. Затем из глубины его сознания всплыла вереница удивительных картин. Их сплетенные в любовном угаре тела, радость и удовлетворенность.

Датчанин

тут же выбросил из головы эти непрошеные образы и строго спросил:

– С чего им взбрела в голову подобная чушь? Вы что, меняли своих любовников как перчатки?

Принцесса вытерла слезы.

– Грязное животное, вы мне противны. – Она взяла одну из ярких вышитых подушечек, которые, как драгоценные украшения, лежали на королевской постели, и швырнула в Торлекссона, но он поймал подушку на лету и уже собирался сурово отчитать Изабел, как вдруг увидел, что она, скорчившись от боли и тяжело дыша, схватилась рукой за ушибленный бок.

– Троль хафи сиг… – Коль положил подушку на место и присел рядом с Изабел. – Вы снова пострадали, во второй раз за эти несколько дней. Может быть, хватит подвергать себя опасности?

– Со мной все в порядке; – с вызовом заявила принцесса голосом, слабым от боли, и, закрыв глаза, опустилась на кровать. – Я хочу только одного – чтобы вы поскорее оставили меня в покое и послали за служанкой. Ее зовут Бертильда, и сейчас она находится в зале на первом этаже.

– Нет. – Покачав головой, Коль начал ощупывать бок Изабел, намереваясь определить больное место.

– Не прикасайтесь ко мне! – Принцесса схватила датчанина за руки, и тут на одно короткое мгновение между ними неожиданно возникла странная близость, словно они давно и хорошо знали друг друга.

– Ваша служанка занята – она заботится о мальчике, и ей не до вас.

Изабел отвела глаза, и незримая нить, соединявшая их, мгновенно оборвалась, когда принцесса всхлипнула: очевидно, в глубине души она надеялась, что Коль позволит Годрику прийти сюда вместе со служанкой.

– В таком случае пошлите за моей сестрой.

– Вы говорите о той самой сестре, которая собиралась заколоть вас?

На бледном лице Изабел вспыхнул лихорадочный румянец.

– Все равно я не позволю вам дотронуться до меня. – Торлекссон скинул камзол, швырнул его на пол и засучил рукава рубашки.

– Ни за что не доверю вас ни одному саксу, особенно после всего того, чему я стал сегодня свидетелем!

Принцесса пристально посмотрела на Коля.

– Вы не должны превратно истолковывать мою заботу, в которой нет ничего противоестественного. Совсем скоро нам с вами предстоит дальняя дорога: целых два дня нам придется провести в седле. Чтобы скакать на лошади так же быстро, как мои солдаты, вы должны быть в хорошей форме.

– Мы что, уезжаем? – с тревогой спросила Изабел. – Куда?

Коль бережно взял ее за руки.

– Вы можете стоять?

Нахмурившись, Изабел позволила ему помочь ей подняться с кровати.

– Ответьте же, куда мы отправляемся? – Коль подвел Изабел к очагу.

– Если я все расскажу заранее, вам не о чем будет думать два долгих дня, которые мы проведем в пути.

Ее нахмуренный лоб и поджатые губы красноречиво свидетельствовали о том, что принцесса не оценила его юмора.

– А мой сын? Он поедет с нами? – Коль подвинул стул ближе к огню.