Король на именинах
Шрифт:
Самая невероятная версия родилась после того, как погожим весенним днем прямо к дому подкатил шикарный новенький джип. Из машины вышли дорого одетый пожилой мужчина и молодая женщина, а затем на зеленую травку выпрыгнул изящный далматинец и, никого не стесняясь, помочился прямо на колесо джипа, после чего радостно побежал под деревья.
Мужчина и женщина, распространяя вокруг себя волну дорогого парфюма, прошли к Шурику в квартиру вместе с собакой. Из квартиры послышался лай. Возможно, этот лай никто бы и не услышал, но окна были открыты. Предположение
– Он кастрирует кобелей, – сказала пенсионерка, копаясь в хозяйственной сумочке.
Дворник, пять лет тому назад подшитый, а потому озлобленный, почти ругнулся, бросив пенсионерке:
– Кинолог, мать его.
Пенсионерки закивали, пораженные эрудицией бросившего бухать дворника. Дальше прихожей и кухни в квартире Шурика соседям бывать не доводилось. И о том, что находится в двух оставшихся комнатах, они могли только догадываться.
Ни жены, ни детей у Шурика не было, вредных привычек тоже не имел. Музыку громко не включал, баб к себе не водил, а если и появлялись у него какие-то люди, то вели они себя очень тихо. О таком соседе можно лишь мечтать: и денег всегда одолжит, и добрым советом поможет.
Соседи видели, как однажды поздним вечером к их дому, тихо шурша шинами, подкатил автомобиль – черный блестящий «Гранд Чероки» последней модели. Из джипа первым выбрался водитель в кожаном пиджаке, огляделся по сторонам и только затем открыл дверцу машины. Из нее вышел коротко стриженный, по-модному небритый мужчина в темно-сером костюме и прямиком направился в квартиру Шурика. Дверь была предусмотрительно открыта, хозяин знал, что гость должен появиться с минуты на минуту.
Что происходило внутри, никто из любопытных соседей не слышал. Шурик, прежде чем начать разговор, плотно закрыл окна.
К Шурику на черном «Гранд Чероки» приехал не кто иной, как считавший себя воровским авторитетом Артист. Бывают же самопровозглашенные республики, вот так было и с Артистом – в криминальном мире он имел вес, а насчет уважения ему приходилось туго. Зону не топтал, звание вора в законе купил за «лавэ», словно был не славянином, а каким-нибудь лаврушником. Все его влияние держалось на бригаде да на стволах. Обычно Артист без охраны даже в туалет не ходил, а тут вошел в квартиру Шурика один – даже водителя Вадика оставил на улице за дверью.
Артист вошел, повертел головой:
– Давненько я у тебя не был.
– Да, – сказал Шурик, – два года и три месяца. – На даты и фамилии память у него была крепкая.
Артист Шурику руки не подал, хотя разговаривал с ним вполне вежливо. Шурик указал на кресло, предложил коньяка, водки. Артист покачал головой, затем указательным пальцем провел по волевому подбородку с ямочкой. Сел.
– Если не возражаешь, закурю.
– Даже если я стану возражать, ты все равно закуришь.
Артист улыбнулся, достал портсигар, закурил.
– Ты, конечно, по делу? Просто так кто ж ко мне приедет?
– Зачем без дела ездить?
– Внимательно слушаю.
– Надо будет найти человека,
Шурик вначале наморщил лоб, затем провел рукой по лысине – так, словно на ней росли густые непокорные волосы и он отбрасывает их, чтобы не падали на глаза и не мешали смотреть на гостя.
– Где? Когда? – по-деловому осведомился Шурик.
– Пока еще точно не знаю, но стрелок должен быть очень хорошим – снайпер, способный завалить с одной точки трех человек и уйти. Есть у тебя такой?
– У меня много знакомых, наверное, есть среди них и очень хороший стрелок.
– Вот он мне скоро понадобится.
– Как скоро?
Артист недвусмысленно покачал головой.
– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, – сказал он.
– Сколько? – Шурик улыбнулся наивно, как ребенок, интересующийся у тетеньки-продавщицы, сколько стоит понравившийся ему ярко-красный барабан с лакированными палочками.
– Сколько скажешь, – ответил Артист, – тебе видней. Но все должно быть сделано очень аккуратно – так, чтобы комар носа не подточил.
– Сделаем, – уже без улыбки, как о работе, ответил Шурик. – Ты же знаешь, Артист, я без аванса не работаю. Специалист без аванса даже пальцем не шевельнет.
– Понимаю. Пятнадцать за все про все хватит?
– А это от того зависит, – рассудительно сказал Шурик, – кого ты приговорил.
Артист махнул ладонью:
– Есть один клиент, надоел он мне, под ногами путается, жить мешает. Он и два человека из его охраны.
Шурик никогда не уменьшал вначале названную цену. Увеличивать – да, а уменьшать – это было не в его правилах. Но, посмотрев на Артиста, оценив обстоятельства, что дело темное, таинственное, и, зная финансовые возможности заказчика, Шурик щелкнул толстыми пальцами, которыми на удивление ловко справлялся с клавиатурой компьютера, произнес:
– Двадцать, наверное, такая работа потянет.
Артист, не задумываясь, сказал:
– Добро. Двадцать так двадцать.
Он подошел к окну и махнул рукой водителю, тот вынес из машины кожаную папку. Артист перекинулся парой слов со своим водителем у двери квартиры и вернулся к столу с пачкой денег, перетянутой аптечной резинкой ярко-желтого цвета.
– Вот десятка, – он положил деньги, брезгливый изгиб губ обезобразил его лицо.
Шурик взял деньги и спрятал их в выдвижной ящик письменного стола.
– Ты найди, подготовь стрелка, а дальше я тебе все скажу.
– Сам с ним встретиться не хочешь?
– Зачем? Я тебе деньги плачу, ты с ним встречайся и толкуй.
Артист еще раз осмотрелся.
– Хорошо живешь, ничего лишнего, – подытожил он, развернулся и покинул квартиру.
Машина почти бесшумно отъехала от дома.
Шурик задумался. Обычно к нему приходили с определенными и конкретными предложениями: с фамилией, адресом, распорядком дня жертвы, даже говорили, во что потенциальный покойник будет одет накануне своей смерти. Здесь же все выглядело крайне туманно, а туман Шурик не любил. Артиста он знал не первый год и отказать ему не мог.