Король на именинах

Зверев Сергей Иванович

– Я больше не буду.

– Слишком много говоришь. Научись слушать, – холодно посоветовал Артист, – если бы я был уверен на все сто процентов, что именно ты к моей машине подошла, тебя бы на поле закопали. Пока ищу, всех «щемим», – не стал разубеждать девушку Артем Кузнецов. – «Волжанку» вскрыть можешь?

– Наши машины открыть легче, чем банку с пивом. За десять секунд, – оживилась Вероника.

– А завести?

– Этим не занимаюсь. Не угоняла я вашей машины.

– Точно не угоняла?

– Клянусь.

Не умею я этого.

– Значит, я на тебя зря время тратил. Скажу ребятам, пусть тебя в ментовку отведут. Свидетелями будут.

– Могу! – тут же запротестовала воровка. – У меня приятель – автомеханик, он мне показывал, как это делается. У него ключи есть от всяких тачек. «Жигуль», «волжанку», «Москвича» – это не вопрос, с некоторыми иномарками сложней.

– Значит, это твой дружок машины угоняет, а ты только вскрываешь?

Вероника разрыдалась от ужаса, что ее неправильно поняли, она все еще подозревала, что Артист пытается отыскать угонщика своей машины.

– Он механик, не угонщик. Я в университете учусь, на заочном. А он ни при чем. Просто умеет и меня научил, – говорила, захлебывалась слезами, – я все сделаю, только отпустите.

– Даю десять минут, чтобы привела себя в порядок. Туалет слева по коридору, уж извини, только мужской, женщины здесь редко бывают, а привередливые вообще тут не попадаются. И не вздумай дернуть, из-под земли достану, – Артист ударил ребром металлической линейки по столу, как учитель, призывающий класс к порядку.

Вероника впервые в жизни оказалась в мужском туалете. Она ополаскивала холодной водой покрасневшие глаза, черпая ладонями из-под сверкающего никелем крана, терла посиневшие, трясущиеся губы и косилась на массивные, непрерывно журчавшие писсуары. Оттерла от грязи бумажными полотенцами джинсы, засунув кепку за пояс, просушила волосы мощной сушилкой для рук. Когда она критично осмотрела себя в зеркале, то с удивлением обнаружила, что в ее глазах уже нет ни испуга, ни слез.

«Влипла по самые уши, – Вероника подмигнула своему отражению и грустно улыбнулась, – учила же меня мама, что воровать нехорошо. Не послушалась…»

– …в туалете она. Пошел. Только аккуратно, – Артист хлопнул круглоголового по плечу, – не переусердствуй.

Оставшись один, Артем Кузнецов нервно забарабанил пальцами по столу.

Дверь туалета отворилась, круглоголовый «браток» застыл, увидев перед умывальником Веронику. Та вздрогнула и попятилась.

– Думал, ты у него…

– Я сейчас уйду, – девушка комкала использованные бумажные полотенца и совала их в урну для мусора.

– Постой, сестренка, – заговорил круглоголовый неожиданно ласковым голосом, – прессанули тебя немного, не будь на меня в обиде. Я человек подневольный, что мне сказал Артист, то и делаю.

– Артист? Это он? – Вероника

кивнула на дверь.

– А то кто же? Крутой и резкий, но справедливый. Зря не обидит, – маслянистые глазки поблескивали в прорезях век, – злой он сейчас. Тачку его угнали. Для авторитета позор, если не найдет, вот и ищет – кто.

– А нашли хоть машину?

– В тот же день, в городе, и крыло помятое. А мудака, который ее помял, до сих пор ищем. Ты уж будь поосторожнее.

Если человек сильно испуган, не знает, что делать, он всегда рад совету, готов принять помощь от кого угодно.

– Спасибо, – пробормотала Вероника.

– А теперь иди. Он ждать не любит. Сделай, что попросит. – Круглоголовый подошел к журчавшему писсуару и застыл в ожидании, приложив руку к ширинке.

На платной стоянке Артист подвел Веронику к потрепанной «Волге», сунул в руки линейку.

– Открывай.

– Чья тачка?

– Можешь считать, что моя.

Девушка справилась с замком за считаные секунды.

– Садись за руль, – сам Артист устроился рядом с ней. – Заводи.

– Чем?

– Как сумеешь, – Артист зло посмотрел на Веронику.

Девушка на несколько секунд задумалась, потом засунула руку под приборную панель и вытянула пучок проводов, выбрала два нужных. Оголенные концы проводков соприкоснулись, заискрили, провернулся стартер.

– Поехали.

Кассир поднял полосатую доску шлагбаума. Выехали на шоссе. Артист приказывал то обогнать, то подрезать, то резко свернуть. Вероника старалась изо всех сил, чтобы ему угодить. Наконец остановились возле ее собственных брошенных «Жигулей» с выбитым боковым стеклом.

– Как видишь, не угнали твою развалюху. Без моего разрешения здесь никто ничего не сделает, даже пернуть боятся. – Внезапно Артист схватил Веронику за отвороты куртки и тряхнул так, словно хотел, чтобы зубы из нее посыпались. – Сделаешь так, как я тебе скажу…

Вечером того же дня Артист взахлеб рассказывал о Веронике по прозвищу Мужчина Пашке-Крематорию. Скороспелые законники сидели в уютной гостиной Пашкиного загородного дома. Пашка слушал внимательно, не перебивал, пил мало, хоть и часто пригублял рюмку – отглатывал и назад ставил.

– …Посмотреть на нее в деле не хочешь? – поинтересовался Артист.

Прежняя уверенность уже вернулась к нему, визит в Бутырку, когда настоящие воры дали понять, что за ровню себе его не считают, казался ему далеким прошлым.

– Зачем? – равнодушно проговорил Пашка. – Я тебе доверяю. Ты свою часть сделаешь, я свою.

– Уверен, что все так и будет? Сложно ты схему отстраиваешь.

– Умные и осторожные люди сложно играют, больше чем на один кон вперед смотрят. Ты когда-нибудь видел, чтобы на хате преферанс или вист расписывали?