Король ничего не решает
Шрифт:
— Алло?
— Утречко, — раздался из камня ироничный голос господина министра, в таком невероятном качестве, как будто он рядом стоял, мобильникам из мира Веры такое и не снилось. Она упала обратно на подушку, потянулась и ответила:
— Доброе утро. Что-то случилось?
— У вас встреча назначена, за завтраком, я пришлю телепортиста через полчаса, успеете?
— Не знаю… С кем встреча?
— С мастером Ху Анди.
— Тогда успею, — обречённо вздохнула Вера и села, — всё, я встаю. Спасибо.
Министр тихо рассмеялся и с гордостью сообщил:
— Это
— Ого, круто. Надо дату записать, будем в следующем году отмечать день связистов.
— Хорошо, — он улыбался, она искала под кроватью обувь, не нашла и пошла в ванную босиком. На полпути вспомнила и спросила:
— А как вы до меня дозвонились? Вы же говорили, покрытие только между кабинетами и в Коте?
— А технологии не стоят на месте, — довольно протянул министр, — потом расскажу, собирайтесь, не заставляйте Анди ждать, он занятой человек.
— Да собираюсь я…
Она смотрела в зеркало над раковиной, он помолчал и спросил:
— А как надо заканчивать разговор? В вашем мире есть для этого специальное слово? Типа "алло", но наоборот?
Вера взяла зубную щётку, задумалась о том, стоит ли объяснять ему сакральный смысл слова "давай", и есть ли у этого слова вежливый вариант для множественного числа при общении на "вы". Заленилась и отказалась от этой мысли. Сказала:
— Специального слова нет, обычно прощаются так же, как при личном разговоре, но приходится учитывать, что собеседник вас не видит, поэтому всё приходится озвучивать. Можно сказать "до встречи", если вы договорились о встрече; можно сказать "жду звонка", если вы договорились, что человек что-то сделает и вас наберёт; можно сказать "я перезвоню", если наоборот.
— Хм, чую, цыньянцам будет тяжко, — он веселился, Вера стояла с щёткой в руке и смотрела в зеркало, пытаясь насладиться эклектичностью картины — разговор по телефону в ванной комнате с дизайном из парового века.
«Интересно, здесь печное отопление?»
Она нигде не видела батарей или дымоходов, но помнила, что когда на улице резко похолодало, в квартире тоже стало холодно, но на следующий день резко потеплело, тепло вроде бы шло от стен, потому что пол оставался очень холодным, везде, кроме ванной.
— Мне надо собираться.
— Хорошо, не буду отвлекать. До встречи.
— Ага, — в трубке раздался гудок, потом тишина. Вера положила телефон и стала собираться.
7.43.2 Ричард берётся за искусственный камень
Через полчаса пришёл дежурный и провёл её через портал, она хотела пройти сама, но не смогла найти пропуск. Док осмотрел её и благословил идти куда захочет и есть что угодно, она пообещала ему чего-нибудь прислать. По дороге в "Кота" к ней ненавязчиво присоединились специальные мальчики в гражданском, они на неё не смотрели и не здоровались, но на выходе один из них придержал для неё дверь
— Встречи с гражданскими — в первом зале. Для вас освободили левый ряд.
— Хорошо, спасибо.
Когда она вышла в первый зал, почти весь левый от стойки ряд был занят специальными мальчиками, она села за центральный стол и заказала чай и блинчики с вареньем. Официант принёс её заказ, сел напротив и налил чаю сначала себе, потом ей, молча попробовал каждое блюдо, поклонился и ушёл, Вера впечатлилась.
Взяла свою чашку, достала телефон, записала в календарь день связистов, открыла книгу и прочитала целых две страницы, когда дверь распахнулась пинком, и вошёл мокрый до нитки и красный от злости юрист Ричард. Осмотрел зал и решительно пошёл к ней, специальные мальчики его не остановили, хотя Вера надеялась.
Он остановился перед её столом, сжал кулаки до белого, закрывая глаза и медленно глубоко вдыхая, выдохнул, посмотрел на неё с желанием убивать, собрался с силами и ровно, вежливо сказал:
— Ты купила участок на рынке.
— Для начала, здравствуйте.
— Привет, — нервно кивнул он, — ты купила грёбаный сгоревший участок.
— Да, купила, — прохладно кивнула Вера.
— И этим занимается Ху сраный Анди.
— Именно.
— Почему не я? Я лучше.
Вера поставила чашку, переплела пальцы и ровно сообщила:
— Вы, дорогой мой господин Ричард, глубоко пристрастны в оценке собственной бесценности. А я — нет.
— Оскорбить хочешь? — дрожащим голосом прошипел Ричард, умудряясь отыгрывать обиженного ребёнка и кинутого бандита одновременно.
— Ни в коем случае, господин Ричард, я вообще не любитель давать оценки, если они не поднебесно-высокие. Это вы почему-то решили себя оценить, имеете право. Как и я имею право с вашей оценкой не согласиться.
— Вера, дорогая… — он схватился за голову и замолчал, быстро глубоко дыша, сел на лавку и положил руки на стол, точно как она, сказал ровным, немного дрожащим голосом: — Давай на "ты", а? Я не привык.
— А я привыкла, — невинно-стервозно улыбнулась она, — и я не приглашала вас за свой стол, встаньте, будьте любезны.
Он засопел как ёж, но встал, она улыбнулась и взяла свою чашку, с наслаждением сделала глоток чая. Ричард сказал:
— Вера, Анди не потянет твой проект. Он узкий специалист. Нет, он хорош, я признаю, я не буду отрицать его таланты и навыки, которыми сам пользуюсь — я деловой человек, для меня важно получить тот результат, который я хочу, и если я хочу выгодно продать блестяшки, я иду к Ху Анди, все к нему идут, кто может себе это позволить, я могу. И я пойду, когда будем работать по аукциону, уже ходил, я деловой человек, я умею засовывать в задницу свою нелюбовь к кому угодно с какими угодно глазами, ты знаешь, я с Шеном работаю, хотя он сильно не фонтан, но с ним выгодно. И он работает со мной, потому что я лучший. Я не сладкая конфетка, но я умею делать деньги, и если кому-то надо сделать деньги, то он идёт ко мне, если может себе позволить. Ты можешь. Понимаешь?