Король орков: Путь воина
Шрифт:
Успевшие спуститься вниз солдаты выстроились в стену щитов. Окружающие их суматоха и страх добавляли масла в огонь. Тем временем третий отряд нападающих врубился в ряды защитников, кромсая их словно напуганных крестьян. У орков явно была фора. Однако Дандрэгон помогал защитникам, разрушив часть стены, камни которой придавили многих орков.
Если на северном участке стены всё было плохо, то на западном фронте воины под руководством Урага и Антония успешно противостояли арокандам и даже практически выбили их со стен. Защитники, стоящие у ворот, под командованием Лео всё ещё сдерживали орков,
Защитники, стоящие возле пролома, сдавали позиции, отступая в крепость и давая всю широту манёвра нападающим. В конце концов ароканды прорвались внутрь Силары. По ходу дела орки захватывали часть замка, грабили пустые дома и амбары, сжигали и разрушали беззащитные постройки.
Но не всё было потеряно. Всё-таки у защищающихся был маг, который метал огненные шары в орков третьего отряда, которые разделились и стали по идее лёгкой добычей. Однако часть этих арокандов решила напасть с тыла на стену щитов, держащую оборону возле ворот.
Такого удара не ожидали легионеры. Не способные защищаться с двух сторон сразу, воины пятились назад, в итоге прижавшись к одной из стен. Однако в это же время отряд на стенах добил последнего атакующего, и его солдаты уже спускались вниз, чтобы помочь окружённым.
Тут Дандрэгону пришла одна мысль. Он приказал горожанам и солдатам взять в руки камни, которые он поджёг с помощью своей магии. Таким образом, они устроили огненный град нападающим оркам. Враги вскрикивали от ужасных ожогов; один за другим умирали, сгорая от пламени. Главное, предупредил Дандрэгон, не попадать в своих же. Поэтому стреляли в самые первые ряды.
Окружённые легионеры были совсем в ужасном положении, но вовремя прибывшее подкрепление со стен сделало перевес сил в сторону обороняющихся, ведь теперь окружёнными оказались орки. От боевого клича легата Антония воины воспрянули духом и с новыми силами принялись уничтожать врагов. У легионеров открылось второе дыхание, и их вела воля к победе. Смерть не страшила ветеранов, знавших, что они уже победили. Райсенкард, Ураг и другие ветераны легиона устроили кровавую резню нападавшим. А Дандрэгон занялся теми, кто грабил крепость.
– За легион! За империю! – прокричал Антоний, побеждая воинов к отваге.
Ход битвы изменился в обратную сторону. Орки, понявшие, что им уже не спастись, решили биться насмерть. Воины умирали с обеих сторон, но нападающие несли большие потери. Однако те, кто грабил замок, увидев трагичность всей ситуации, решили бежать сломя голову. Всех кого только мог задеть, доставал Дандрэгон, метая огненные шары.
Битва была жестокой. Как только сражение завершилось и закончилось добивание убегающих, воины легиона ликовали от счастья. Они победили. Они выжили! Тут было чему радоваться. Но ликование будет недолгим, так как работы у них ещё очень много. Как минимум – нужно подлатать раненых и восстановить разрушенную часть стены.
Легат Антоний, опытный воин и командир, как казалось, но даже он не ожидал такого подвоха от орков: никогда ещё они не подрывали пороховые бомбы, тем более – таких масштабов. Кое-какие мысли начали приходить на ум легату: не замешаны
Райсенкард шёл среди трупов: и союзников, и врагов – все лежали в одной большой куче. Ароканд наблюдал, как одни солдаты оплакивают павших, а другие мародёрствовали, забирая у погибших ценные вещи и снаряжение. Если первым можно было посочувствовать, то вторые не вызывали уважения у ароканда. Не стоит трогать умерших воинов, ведь их хоронят вместе с их оружием в землях свободных орков. Проходя мимо легионеров, Райсенкард заметил тех солдат, которые просто молча сидели или стояли. Посмотрев в их уставшие лица, Райсенкард осознал все ужасы войны. Однако глядя в эти пустые глаза, ему почему-то вспомнилась Оланва; да, взгляд у них не лучше, чем у странноватой старшей сестры. К чему он вспомнил Оланву? Одни лишь боги знают.
Эта была самая кровавая битва в моей жизни, хоть и не мне об этом говорить. Спросить того же Урага – он ведь повидал куда больше сражений. А Гримбаш? Он тем более. Но у него уже не спросишь. Неважно. Эта битва надолго отложится в моей памяти, это точно.
Сколько погибших, их не сосчитать. Их тела заполонили всё пространство – куда ни наступишь, везде трупы. И вот же, большая часть убитых это ароканды, мои соплеменники. Кажется, они умирают каждый день в бесполезных сражениях, а могли бы ведь объединиться.
Что я точно решил, так это то, что я больше не хочу убивать собратьев по крови и цвету кожи. Не хочу. Одно дело биться по старым законам богов, а другое – убивать своих на войне. Я хотел бы поскорее уйти в отставку и делать эти несчастные арбалеты. Вот это точно по мне.
– О чём задумался, братец? Ты бился словно волк, загнанный в угол! – подбодрил брата Ураг и подошёл к нему, положив руку на плечо.
Райсенкард промолчал, так как не знал, что ему ответить. Слишком много мыслей нагнетали ароканда, и он не знал с какой бы ему начать рассказывать. О том, что он впервые видит столько трупов или то, что он убивает своих же?
– Я знаю о чём ты думаешь, братец, – Ураг угомонил свой оптимистичный пыл. – Это для процветания этих земель. Ты ведь понимаешь, что далеко не все наши соплеменники хорошо относятся к империи? Вот и пытаются её разрушить, но тщетно. Куда выгоднее дружить с империей.
– Как давно ты сошёл с ума, брат? Как давно тебе стало привычным делом убивать наших соплеменников? – вскипел Райсенкард, резко обернувшись на брата.
– Ты застал мирные времена в Гойране, поэтому многого не знаешь! Свободные племена постоянно воюют между собой. Постоянно! – ответил Ураг, его лицо стало серьёзным. – И наш отец ценой многих жизней положил начало спокойному периоду, чтобы вы, младшие братья, жили в мире! Да, братец, я убивал своих соплеменников, когда ты ещё в пелёнках лежал.