Король орков
Шрифт:
Орк мощным броском взлетел на стену и обрушил сокрушительный удар на ближайшего дворфа, который казался легкой добычей, поскольку был занят тем, что сбрасывал второго орка со стены в темноту ночи.
Но на дворфа по имени Чарморфф Землекоп из славного рода Желтобородых, прозванных так из-за того, что у всех Землекопов испокон веку были желтые бороды, его атака не произвела особого впечатления и не застала врасплох. Учителем Чарморффа был сам Тибблдорф Пуэнт, и за десять с лишним лет службы в его отряде «Веселые мясники» дворф встречал более грозных противников, чем это
Поскольку Чарморфф никогда в жизни не использовал настоящего щита, навстречу копью взметнулась его ладонь, размером с хорошую лопату. Дворф крепко схватил древко, развернул оружие и с разворота послал в бывшего владельца. Тем же движением он замахнулся своей дубинкой и, сделав три шага вперед, ударил едва сохранявшего равновесие орка. И орк, и дворф злобно заворчали, но удар дубиной в правое плечо развернул налетчика и сбросил с десятифутового парапета.
Чарморфф, расчистив пространство впереди, посмотрел вниз, но взгляд наткнулся на наконечник стрелы, наложенной на тетиву короткого лука. Дворф, коротко вскрикнув, упал на спину и подогнул колени, и Хралайн тотчас спустил тетиву. Стрела просвистела над Чарморффом и вонзилась в грудь орка, подбиравшегося к нему сзади.
Едва коснувшись спиной камней, Чарморфф выбросил руки вверх и резким толчком поднялся на ноги.
— Вздорный эльф, теперь я дважды обязан тебе жизнью! — сердито закричал дворф. — В первый раз, когда ты предупредил нас о нападении, и теперь второй, когда ты спас меня лично!
— Это не считается, добрый дворф, — ответил Хралайн, подбежал к ограждению, доходящему ему до пояса, и установил лук, готовясь продолжать стрельбу. — Я твердо знаю, что клан Боевого Топора способен сам о себе позаботиться.
Он послал еще стрелу, но едва успел спустить тетиву, как прямо перед ним возник огромный орк с мечом наготове, угрожая смертельным ударом. Орк легко приземлился на стену и опустил меч, но в воздухе мелькнула дубинка, ударившая и меч, и самого орка, так что удар не получился. А когда он сумел восстановить равновесие и бросился на Хралайна, навстречу ему вылетел Чарморфф Землекоп. Дворф врезался во врага правым плечом и прижал его к каменному ограждению. Орк начал осыпать противника малоэффективными ударами по спине, но Чарморфф, напрягая мощные ноги, только крепче вдавливал его в стену.
Подоспевший Хралайн всадил стрелу орку в глаз, но тут же отпрыгнул назад и пустил стрелу в очередного врага, взлетевшего над стеной. Хралайн стрелял почти в упор, и, хотя ноги орка коснулись стены, толчок опрокинул его назад и сбросил вниз.
Чарморфф в прыжке перехватил еще одного орка и рванулся вперед, так что ударился грудью об ограждение, но огромным усилием мускулов сумел перебросить врага через голову и швырнуть со стены. Нагнувшись следом, Чарморфф разгадал загадку: прямо под ним в обе стороны вдоль стены тянулся ряд огров. То и дело кто-то из них нагибался и подставлял огромные ладони, а орки, разбежавшись, прыгали на импровизированную ступеньку. Толчка огров хватало, чтобы забросить орка на стену.
— Свинорылые отродья гоблинов! — зарычал Чарморфф и, обернувшись, отдал приказ: — Ребята, бросайте камни со стены! Там огры работают вместо лестниц.
Хралайн подбежал к Чарморффу, низко наклонился и пустил стрелу в голову ближайшего огра. Он задержался, чтобы полюбоваться
— Надо бежать в Мифрил Халл, добрый дворф, — произнес эльф.
— Я и сам об этом подумывал, — ответил Чарморфф.
Дазберил спешил к стене и раздраженно ворчал на ходу.
— Две сотни золотых монет только за один этот камень! — бормотал он, вытаскивая очередной сверкающий камень из своего ожерелья.
Он размахнулся и бросил камень в ближайшую группу орков, но при слабом освещении неверно оценил расстояние, и рубин упал, не долетев до цели. Сильный огненный взрыв все же достал и уничтожил двоих врагов, а остальные, визжа на каждом шагу, бросились прочь.
Но Дазберил не переставал жаловаться.
— Сотня золотых за каждого орка! — ворчал он, поглядывая на леди Аластриэль, стоявшую далеко в стороне. — За одну десятую цены я мог бы собрать армию наемников и убить в десять раз больше! — не унимался он, хотя и знал, что Аластриэль не слышит.
Ей все равно некогда было слушать. Аластриэль в развевающейся от ветра одежде стояла неподвижно, вытянув вперед сжатую в кулак руку, и драгоценное кольцо сверкнуло радужным сиянием.
Дазберил и раньше наблюдал этот эффект, но не мог отвести взгляд, когда ночь осветилась ослепительным снарядом, вылетевшим из кольца Аластриэль. Могущественная волшебница, как и всегда, не промахнулась, и ее снаряд ударил в лицо огру, карабкавшемуся на стену. Громила полетел назад, в темноту, с дымящейся головой и вставшими дыбом волосами, а снаряд, отскочив, попал в ближайшего налетчика, орка, который, как показалось издали, просто вплавился в стену. Молния леди Аластриэль снова и снова поражала орков, огров и полуогров, сбрасывая врагов со стены, сжигая волосы и кожу до самой плоти.
Но освободившиеся места занимали другие, и взамен каждого убитого появлялся целый десяток.
Очевидная тщетность обороны исторгла из груди Дазберила очередную жалобу, и он отправился на поиски более подходящей позиции.
Кэтти-бри сильно хромала, испытывая боль в бедре и ступне, но сильнее физической боли было разочарование. Хорошо хоть леди Аластриэль и ее маги были вооружены для сражения с монстрами. Без своего лука она чувствовала себя почти голой и, несмотря на дары Аластриэль, считала себя скорее обузой, чем полноценным помощником.
Она уже подумывала уйти с передовой линии и вернуться к мосту, где могла быть хоть чем-то полезной Азе Хейвелу, подготавливавшему отступление на случай невозможности отбить атаку. С этой мыслью она посмотрела назад и увидела небольшую группу орков, бегущих к реке, к увлеченно работавшим магам.
Кэтти-бри немедленно выставила вперед палочку, но быстро опустила ее и вытянула перед собой другую руку. Зов накопленной в кольце энергии послышался в ее голове, и Кэтти-бри, даже не зная, каким будет эффект, последовала по магическому пути, получив сильнейшее ощущение контроля над могущественной силой.