Король орков
Шрифт:
— Скажи, что ты хоть некоторое время пробудешь дома, — попросила Кэтти-бри после долгого поцелуя. — Зимой так холодно и одиноко.
— У меня есть еще дела снаружи, — ответил Дзирт. — Конечно, я на какое-то время останусь, — добавил он в ответ на разочарованный взгляд Кэтти-бри. — Да, я, как и обещал, вернулся поддержать Бренора до того, как снега начнут отступать, а войска снова придут в движение. Вскоре мы узнаем намерения короля Обальда.
— Обальда? — переспросила Кэтти-бри, считавшая короля орков погибшим.
— Он жив, — кивнул Дзирт. — Ему удалось
— Будь он проклят!
Дзирт усмехнулся, но ничем не выразил своего согласия.
— Удивительно, что вы с Вульфгаром так быстро вернулись, — сказал он. — Какие новости о Кэлси?
Кэтти-бри покачала головой:
— О ней ничего не известно. Мы переправились через Сарбрин в тот же день, когда ты и Инновиндиль улетели на Побережье Мечей, но зима нас догнала и заставила вернуться. Мы узнали, что несколько последних групп беженцев отправились в Серебристую Луну, и Вульфгар готов добраться до волшебного города леди Аластриэль, как только паром снова спустят на воду.
Дзирт отстранил ее на расстояние вытянутой руки и взглянул на искалеченное бедро. Кэтти-бри теперь почти всегда носила платье, поскольку ходить в облегающих бриджах было чересчур неудобно. Глаза дроу остановились на изготовленном дворфами костыле, но Кэтти-бри перехватила его взгляд.
— Я не исцелилась, — признала она. — Но я достаточно долго отдыхала, чтобы решиться на путешествие с Вульфгаром. — Она замолчала и, протянув руку, ласково провела ею по щеке и подбородку Дзирта. — Я должна это сделать.
— Я настроен не менее решительно, чем ты, — заверил ее Дзирт. — Только обязательства перед Бренором удерживают меня в крепости.
— Вульфгару не придется идти одному, — пообещала Кэтти-бри.
Дзирт кивнул, и улыбка выдала его удовлетворение.
— Я должен навестить Бренора, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.
Кэтти-бри удержала его, схватив за рукав:
— У тебя хорошие новости? Дзирт с любопытством оглянулся.
— Твоя походка стала легче, — заметила Кэтти-бри. — В ней не заметно прежней тяжести. Что ты увидел снаружи? Орки готовы отступить? Или народ Серебряных Земель готов подняться, чтобы отразить…
— Ничего подобного, — разуверил ее Дзирт. — Все так же, как и в день моего отъезда, кроме того, что орки окопались еще основательнее, как будто они собираются остаться здесь навсегда.
— Твоя улыбка меня не обманет, — сказала Кэтти-бри.
— Это потому, что ты меня слишком хорошо знаешь, — усмехнулся Дзирт.
— И мрачные перспективы войны не могут ее прогнать?
— Я поговорил с Эллифейн. Кэтти-бри ахнула:
— Она жива?!
Выражение лица Дзирта показало ей всю абсурдность этого предположения. Разве Кэтти-бри не видела своими собственными глазами, как Эллифейн погибла от меча Дзирта?
— Воскрешение? — выдохнула Кэтти-бри. — Неужели эльфы прибегли к помощи могущественного жреца, чтобы призвать душу…
— Нет, ничего такого не было, — успокоил ее Дзирт. — Но они снабдили
— Тебе не за что было просить прощения, — возразила Кэтти-бри. — Ты не сделал ничего плохого, ты не мог знать.
— Я понимаю, — ответил Дзирт, и теплота его голоса согрела Кэтти-бри. — Все было сделано правильно. Эллифейн обрела покой.
— Это Дзирт До'Урден обрел покой. Дзирт только улыбнулся.
— Это невозможно, — сказал он. — Будущее очень неопределенно, и десятки тысяч орков столпились у наших дверей. Погибли слишком многие, и среди них были наши друзья. Хуже того, еще многим предстоит пасть в боях.
Его мрачные предсказания явно не убедили Кэтти-бри.
— Да, Дзирт До'Урден обрел покой, — согласился Дроу под ее настойчивым взглядом.
Он попытался проводить женщину к паланкину, но Кэтти-бри покачала головой и жестом предложила ему пройти с ней по коридору, ведущему к мосту над ущельем Гарумна, к восточным залам Мифрил Халла, где Бренор давал аудиенции.
— Это длинная прогулка, — предупредил ее Дзирт, указав глазами на раненую ногу.
— Но ты меня поддержишь, — ответила Кэтти-бри, и Дзирт не смог ничего возразить.
Она благодарно кивнула, махнула рукой носилыцикам-дворфам, и Кэтти-бри и Дзирт двинулась в путь.
Сон был таким реальным, что Вульфгар чувствовал на своих щеках тепло солнечных лучей и прохладный ветер. Яркие ощущения оставили во рту холодный привкус соленого ветра, дувшего с Моря Движущегося Льда.
Все это казалось таким настоящим, что Вульфгар удивился, очнувшись от дремоты в своей маленькой комнатке в Мифрил Халле. Он закрыл глаза и попытался вернуться в сновидения и снова оказаться на свободных просторах Долины Ледяного Ветра.
Но это было невозможно, и высокий мужчина, открыв глаза, потянулся в своем кресле. Он посмотрел на кровать, стоявшую у противоположной стены. В последнее время он почти не спал там, поскольку раньше делил это ложе с Делли, своей погибшей женой. Несколько ночей он пытался лечь в кровать, но каждый раз обнаруживал, что бессознательно тянется к ней, перекатывается к тому месту, где она должна была лежать.
Ощущение пустоты врывалось в его дремлющее сознание и всякий раз оставляло в душе холод.
В ногах кровати стояла колыбель Кэлси, и смотреть на нее было еще более грустно.
Вульфгар уронил голову на руки, и мягкость волос напомнила ему об отросшей бороде. Он пригладил бороду и усы, протер глаза. Он старался хоть ненадолго перестать думать о Делли и даже о Кэлси и дать себе короткую передышку от сожалений и страхов. Он представил себе Долину Ледяного Ветра, какой запомнил ее в юности. Ему и тогда было знакомо чувство утраты, и война не раз больно жалила его душу. Ни в снах, ни в воспоминаниях у него не было никаких иллюзий, смягчающих облик этой суровой земли. Долина Ледяного Ветра всегда оставалась для него холодным местом, и ее ветер был скорее губительным, чем освежающим.