Король Островов
Шрифт:
Лахлан подплыл к кромке воды и, схватившись за гранитный выступ, подтянулся, выбрался на покрытые скользкими водорослями скалы и пошел к сыну. Ребенок в белой ночной рубашке дрожал, всхлипывал и тер глаза кулачками.
— Теперь ты в безопасности, малыш. — Нагнувшись, Лахлан осторожно коснулся мокрых кудрей ребенка. — Больше никто никогда не обидит тебя.
У него так сжалась грудь, что слова получились резкими и хриплыми. Ощутив жжение в глазах, он протер их, возвращая себе самообладание, потом глубоко вздохнул и, присев на корточки возле маленького мальчика, искал
Тупая боль наполнила его грудь, и он крепче прижал к себе ребенка. У него есть сын, и теперь ребенку ничто не угрожает, но Эванджелина остается в опасности.
Глава 30
Пытаясь уловить хоть какой-нибудь признак того, что Лахлан спас сына, Эванджелина не замечала приближения Урсулы.
— Каково это узнать, что ты так мало значишь для своего мужа, что он пожертвовал тобой ради своего ребенка — своего ребенка от другой женщины? Отвечай мне! — завизжала Урсула.
Негодование лишило Эванджелину той небольшой силы, что еще оставалась у нее, но она отказывалась подчиниться злой ведьме.
Стремительно повернувшись, Урсула выхватила цепь из руки Ламона и принялась злобно наматывать холодный металл, так что он врезался в поцарапанную кожу Эванджелины, не давая ей дышать. Хватая воздух, Эванджелина упала на колени и, обхватив пальцами цепь, из последних сил старалась ослабить ее удушающее сжатие.
Пробормотав проклятие, Ламон отобрал у Урсулы цепь.
— Нам не будет от нее пользы, если она умрет, — сказал он и, схватив Эванджелину за рубашку, заставил встать. — Иди! — приказал он, когда Эванджелине с трудом удалось подняться на ноги.
— Она фэй, я не могу ее убить. Хотя я бы сказала, что она выглядит полумертвой. Мне не верится, что она обладает такой силой, как он сказал.
Презрительно фыркнув, Урсула толкнула ее в спину.
— Ты прекрасно знаешь, что железо забирает ее энергию.
Ламон толкнул Эванджелину вниз на крутую тропу.
— Тогда убери железо, иначе она будет бесполезна для нас, — потребовала Урсула, следуя позади.
— Нет, нам нельзя рисковать.
Эванджелина зацепилась за камень и снова упала на колени. Урсула была недалека от истины, когда сказала, что Эванджелина похожа на полумертвую: именно так она себя и чувствовала. Стараясь не задумываться о том, что задерживает Лахлана, и не позволять своим страхам завладеть ею, Эванджелина искала способ убежать от Урсулы и Ламона, пока они не добрались до двери.
Незаметно пошарив в мокрой от росы траве, она нащупала камень размером с кулак, с острым краем и взяла его. Когда Ламон наклонился, чтобы поднять ее на ноги, она ударила его камнем в висок, так что он покачнулся, выхватила цепь у него из руки и, собрав последние остатки сил, опутала железной цепью
— Ты мне за это заплатишь! — прошипела Урсула, за волосы поднимая Эванджелину.
В горячем, тошнотворно-сладком дыхании Урсулы Эванджелина сквозь пелену боли почувствовала запах — запах настойки опия, и ее замутило.
Проклиная мокрую землю, Ламон старался оставаться на ногах, скользя вниз по тропинке.
— Приведи ко мне стерву! — махнул он рукой Урсуле.
— Дура, теперь ты его разозлила! — грубо засмеялась Урсула и толкнула Эванджелину к Ламону.
Эванджелина не успела опомниться, как Ламон ударил ее тыльной стороной руки в перчатке. У нее стукнули зубы, а рот наполнился металлическим вкусом крови, но она, отодвинувшись, выплюнула эту кровь в его закрытое маской лицо. С горящими от бешенства глазами он занес руку, но из темноты выскользнула фигура в накидке, и длинные белые пальцы схватили Ламона за запястье так, что он вскрикнул от боли.
Морфесса. Эванджелина, не веря себе, как оглушенная смотрела на своего спасителя.
Радость еще больше ослабила ее, и Эванджелина пошатнулась. Морфесса ненавидел ее, но она знала, что он сделает все, что в его силах, чтобы помешать Урсуле и Ламону выпустить темные силы.
— Ты впустую тратишь время. Веди ее к двери.
У Эванджелины остановилось дыхание. Нет, она, должно быть, ослышалась.
Сбросив руку Морфессы, Ламон схватил Эванджелину за локоть и потащил дальше вниз по тропинке.
— Нет! — Вырываясь из рук Ламона, она бросила взгляд на Морфессу, который стоял, скрывая лицо капюшоном. — Ты не понимаешь. Они хотят открыть дверь. Останови их! — закричала Эванджелина.
Ламон дотащил ее до уступа отвесной скалы, под которым далеко внизу плескались о камни чернильно-черные воды озера. Эванджелина попыталась разжать его пальцы, сжимавшие ей локоть, но Ламон ударил ее по ногам. Она снова упала на колени и, почувствовав приступ тошноты, зажала рукой рот.
— Мне не нравится… — пробормотала Урсула, с опаской ступив на уступ. — Пожалуй, я лучше останусь там.
Она указала дрожащим пальцем обратно на тропинку и, испуганно вскрикнув, прижалась к ползучему плющу, покрывавшему гранитные стены.
— Стой на месте! — рявкнул Ламон на Урсулу и, размотав цепь с шеи Эванджелины, прижал к горлу Эванджелины кинжал. — Не пытайся что-нибудь сделать, — предупредил он, сбросив длинную цепь с уступа, и вслед за всплеском Эванджелина услышала несколько приглушенных вздохов.
Ламон оторвал плющ от стены, и под ним оказался он, самый страшный ночной кошмар Эванджелины — дверь в преисподнюю. Она от ужаса съежилась и, попытавшись вырваться, оцарапала колени о валявшиеся острые куски сланца и почувствовала, как из ран течет кровь. Она должна убежать.