Король поднебесья

Брэнд Макс

Однако не успели эти двое устроиться на своих местах, как шериф, в очередной раз пристегнув узника наручниками к сиденью, подошел к ним.

— Далеко собрались, папаша?

— Что? — приложив ладонь ковшиком к уху, как это свойственно глухим, оглушительно рявкнул в ответ слепой.

Шериф невольно отшатнулся. Охрана расхохоталась. Захохотали и пассажиры. Именно поэтому, а может он и впрямь заметил что-то подозрительное в поведении слепого, но шериф наклонился и сорвал черные очки с лица старика.

Тот поднял руку, чтобы прикрыть

ладонью глаза, будто испугавшись того, что мог увидеть. Но шериф, перехватив его руку, впился в него подозрительным взглядом.

— Сынок… сынок, в чем дело? — прошамкал старикашка.

Шериф молча водрузил очки ему на нос.

— Может, ты и в порядке, — пробурчал он, — только у тебя под рукой пара на редкость шустрых глаз, старина! Сколько тебе лет, папаша?

— А? — вытянув шею и приложив к уху ладонь, проорал тот в ответ.

Слегка обалдевший от мощных раскатов его голоса, шериф отступил на шаг.

— Эй, парень, — окликнул он мальчишку. — Как его зовут?

— «Па» Кумберленд.

— Что значит «па»?

— Папаша.

— А имя-то его как?

— А я почем знаю? Приятели зовут «Косым», а бабка наша, та кличет Джошем.

— Стало быть, Джошуа Кумберленд, — подытожил шериф, — А откуда вы, парень?

— Да с холмов, что в верховьях Килренни, где у кузена Джека…

— А сюда зачем пожаловали? — спросил шериф

И снова услышал про кузена Джека, что из Тулмы. Поэтому как только паренек дошел до кузины Мэгги, что осела в здешних местах, шериф счел за благо переменить тему.

— Так , стало быть, возвращаетесь в долину?

— Кузен Джек, он, вишь ты, послал фургон за толстыми лесинами, вздумал построить новый корраль, потому как Джек, он, вишь ты, собрался к будущей ярмарке наловить мустангов, так что решил, загоню проклятых тварей в корраль, пока они…

— Понятно. Значит, едете обратно в Тулму?

— Угу. Кузен Джо, он, вишь ты, собрался подержать у себя старика годик-другой, потому что…

— У вас никак родственники по всему миру, что ли?

— А то нет! — с энтузиазмом воскликнул мальчишка. — Да вот возьмите старого джентльмена — у него пра-пра-правнуков пруд пруди! Да все женаты, и у всех ребятишки, да и те уж выросли да переженились между собой, так что у нас родственников и кровных, и по браку знаете, сколько? Ууу, пропасть! Так и Па Кумберленд всегда говорит!

— Слышал я о Кумберлендах, — кивнул шериф. — Но и понятия не имел, сколько их на самом деле.

— О, да вы бы видели, сколько их собирается на Рождество…

— А ты что собираешься делать, когда отвезешь старика к этому вашему кузену Джо?

— Не знаю. Поговаривают, чтобы отправить меня в школу. Ищи дурака!

Шериф рассмеялся.

— Ну, думаю, с вами все в порядке, — сказал он, возвращаясь к себе. Остальные пассажиры и конвой вместе с ними с трудом спрятали усмешки.

Заметив, однако, веселое недоумение на лицах, шериф поспешил объяснить.

— Смейтесь, смейтесь! Только, скажу я вам, если бы кое-кто почаще

смотрел под ноги, вместо того, чтобы опрометью нестись вперед, так не свернул бы себе шею. Похоже, с этим стариком, папашей Кумберлендом, все в порядке, но когда он ковылял по проходу, мне на минуту показалось, что он не такой уж старик, каким кажется. Уж больно легко он шел.

— Так ведь он же здешний, с гор, — пояснил один из охранников.

— Конечно, — согласился шериф. — И, можете поверить мне на слово, наши горцы скорее выживут из ума, чем начнут спотыкаться на ровном месте.

С этими словами он откинулся на спинку сиденья и принялся смотреть в окно. Поезд подходил к маленькой станции, от платформы, петляя, убегала тропинка, терявшаяся между холмов. Вдруг глаза его сузились, он пристальнее вгляделся вдаль и резко повернулся к пленнику, который опять был прикован к нему наручниками.

— Как ты, Чилтон? — спросил он.

— Нормально, — буркнул тот.

— Может, голоден, или что?

— Чего-нибудь бы съел.

— Чем тебя с утра кормили в тюрьме?

— Рисовой кашей с патокой.

— Да ну? Рисом с патокой? Господи, да я бы и паршивому китаезе такое не предложил! Но сейчас будет остановка. Держу пари, мы тут сможем перехватить парочку бутербродов.

— Сойдет, — кивнул сохранявший полное спокойствие пленник.

Шериф окинул его одобрительным взглядом.

— С тобой никаких хлопот, Чилтон, — сказал он. — Ведешь себя, будто совесть у тебя чище чистого. Только вот что скажет суд, хотел бы я знать!

— Известно чего! — безмятежно отозвался Чилтон. — Там для таких, как я, один разговор — веревка да петля!

— Не уверен, — вполне дружелюбно заявил шериф. — В суде по всякому бывает, сам знаешь. Может, ты понравишься судье, и он даст тебе срок…

— Срок?! — вспыхнул Чилтон. — Слушай, Петерсен, а ты согласился бы жить дальше, коли бы тебе предложили обратиться в свинью?

— Э… а это-то тут причем?

— Да при том! Лучше подохнуть, чем, как свинья, заживо гнить в тюрьме! Я уж там был, сам знаю! Говорю тебе, уж лучше руки на себя наложу, чем пойду туда снова!

Он заявил это с такой яростной ненавистью, что шериф онемел. Потом кивнул, и задумчиво устремил взгляд в окно, будто погрузившись в собственные невеселые мысли.

Завизжали тормоза. Поезд подходил к станции.

Глава 23. Нападение

Поезд подходил к маленькой станции. Казалось, тут намеревались выйти большинство пассажиров. Сорвавшись со своих мест, они проталкивались к дверям.. Сезонные рабочие перекидывали через плечо свернутые одеяла. Шерифу вдруг показалось, что на платформе что-то уж слишком много фургонов и оседланных лошадей. К тому же перед зданием станции, будто в ожидании чего-то, толпилось не менее дюжины мужчин. Хотя, подумал шериф, не исключено, что они поджидают нанятых работников, чтобы сразу доставить их на ранчо или ферму.