Король-Провидец
Шрифт:
– И ты еще обвиняешь меня в поспешности, – упрекнул я.
Неожиданно у меня появилась идея. Она казалась мне если не абсурдной, то, во всяком случае, преждевременной, но мой язык, очевидно, подчинялся собственным законам, и я сказал:
– Маран, я не хочу иметь незаконнорожденных детей.
– Об этом можешь не беспокоиться, – ответила она. – Любой признанный ребенок Аграмонте является законнорожденным.
– Я имел в виду другое.
– Ты хочешь сказать...
– Да, хочу. Графиня Маран Аграмонте, согласитесь ли вы выйти замуж за бедного
Наступила долгая пауза, и я вдруг понял, что Маран плачет. Я терзался угрызениями совести, не зная, что сделал неправильно.
– Извини, любимая. Я не хотел обидеть тебя.
– О, мой Дамастес, ты не обидел меня. Ты не можешь меня обидеть. Но... знаешь ли ты, что мне еще ни разу не делали предложения? Мой брак был предопределен заранее, без моего согласия. Разве не забавно? Кроме моей матери, да, может быть, одной-двух нянек, никто не говорил, что любит меня. Эрнад никогда не говорил. Зато теперь сначала ты говоришь это, а потом мой отец... – она снова расплакалась.
Я обнимал ее до тех пор, пока она не успокоилась.
– Знаешь, – начал я. – Если это так тревожит тебя, то я могу снять свое предложение. Я хочу сказать... наверное, с моей стороны было безумием даже думать об этом. Тебе еще предстоит долгая процедура расторжения брака, а я слышал, что жениться сразу же после развода запрещено. Должно пройти какое-то время, и...
– Молчи, Дамастес. Мой ответ – да. Разумеется, я выйду за тебя замуж.
Когда она произносила эти слова, я вознесся на небеса, где обитают боги, и едва не закричал от радости.
– Ты знаешь, что это не может случиться немедленно, – продолжала она. – Несмотря на все искусство стряпчих моего отца расторжение брака займет не меньше нескольких месяцев. Поскольку я принадлежу к роду Аграмонте, вопрос будет передан на рассмотрение Совета Десяти. Мне очень жаль, Дамастес.
– Не жалей, – ответил я. – У меня будет повод воевать доблестно, чтобы поскорее вернуться к тебе.
– Но не слишком доблестно, – предостерегла она. – Потому что ты должен вернуться.
– Можешь не сомневаться, – наверное, я был молод и полон глупой юношеской бравады, однако знал, что переживу эту войну, сам не понимая, почему.
– Значит, можно считать, что мы обручены, – сказала Маран. – Нужно как-то отпраздновать это событие.
– У меня есть подходящее предложение.
– Я уже догадываюсь, – хриплым, горловым шепотом отозвалась она, подняв ноги и обхватив мою талию.
Если бы я только мог остановить время, когда мы лежали вместе на измятых простынях, пропитанных влагой любви! Если бы это было возможно, то не было ни последующих страданий, ни горя, ни предательства.
Но я не мог остановить время, и все пошло своим чередом.
Через три дня пришел ответ от Чардин Шера. Нумантийского посланника принесли на носилках, с вырванным
Гражданская война была неизбежна. Ее объявление последовало через несколько часов.
Генерал Турбери, имевший опыт сражений с каллианцами, решил лично возглавить военную кампанию. Против Каллио предполагалось направить элитные полки, прибывшие в Никею, а также все другие части, которые могли покинуть места своей дислокации без прямой угрозы безопасности государства.
Этой войне было суждено стать не длинной чередой маневров, но ударом кузнечного молота. Нужно было действовать сурово и решительно, чтобы она не успела перерасти в полномасштабную гражданскую войну.
Все знали, что наш предположительно дружелюбный сосед, майсирский король Байран, будет очень заинтересован ходом событий, и любое проявление слабости со стороны Совета Десяти будет воспринято как признак нашей уязвимости.
Но самая главная новость пришла последней. Провидец Лейш Тенедос получил новое назначение – Верховного Чародея нумантийской армии. Он мог набирать себе любое количество помощников и подчинялся только генералу Турбери.
Теперь наконец у него появилась возможность развить свои тактические и стратегические замыслы.
Нам предстояло познакомиться с новыми способами ведения войны.
Забрезжил серый рассвет, и холодный туман пополз вниз по реке. Карьян оседлал Лукана и Кролика и навьючил их. Когда мы с Маран вышли из дома, он тактично отъехал в сторону.
Я поцеловал свою любимую, желая, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. И снова на ее лице появилось знакомое выражение ребенка, ожидающего наказания. Она отвернулась.
Я подошел к Лукану и вскочил в седло.
Маран наблюдала за мной, сцепив руки перед собой. По ее улыбающемуся лицу текли слезы.
Я дал шпоры Лукану и поехал по улице вместе с Карьяном. Когда мы сворачивали за угол, я обернулся и увидел ее неподвижную фигурку, едва различимую за туманом, наползавшим с реки.
Война распахнула свою жадную пасть и поглотила нас.
Глава 23
Катастрофа на реке Имру
Генерал Турбери реквизировал все мало-мальски пригодные для плавания суда, чтобы перевезти нас вверх по течению к Чигонару, в верхнюю часть дельты Латаны. Там армия соберется вместе и отправится маршем на восток к границе Каллио.
Я не виделся с Тенедосом. Он находился на флагманском корабле вместе с генералом, но позднее он признался мне, как сильно его раздражала черепашья скорость нашего продвижения.
У меня было мало времени на подобные переживания. Для перевозки уланов понадобилось восемь огромных грузовых барж, предназначавшихся для транспортировки скота. Я постоянно сновал между кораблями на маленькой парусной лодке в сопровождении своего нового адъютанта, эскадронного проводника Биканера, и шкипера-пропойцы, чьи словечки могли вогнать в краску даже закаленных сержантов.