Король пятой башни
Шрифт:
—Макс! Ксюха! — Лана кинулась обниматься.
Иван пожал музыкантам руки.
—Рад, что нашли время нас послушать, — Макс важно поклонился королю.
—Скорее, посмотреть. Кусочек репетиции я уже слышал, — улыбнулся Иван: — Но и послушаю, конечно, с удовольствием.
—Только никому ни слова про то, что это король, понятно? — строго посмотрел на музыкантов Степан. Они послушно закивали.
Потом устанавливали оборудование. Настраивали инструмент. Гулливер на момент своего открытия был самым большим рестораном башни. Откуда и название. За неширокой прихожей, в которой всех приходящих внимательно разглядывал местный охранник и снимали камеры, открывался
Иван уселся за крайний столик рядом со сценой. Сергей и Степан укрылись за занавесями VIP-зоны. Были заняты всего несколько столов. Люди неспешно ужинали. Из динамиков, расположенных по углам, лилась негромкая расслабляющая музыка. Пока музыканты настраивали оборудование зал постепенно наполнялся. Люди приходили самые разные. Солидные дамы и господа в деловых костюмах, простые работяги, и, конечно, совершенно разномастная молодёжь. Среди этих многие лезли к музыкантам обниматься, или просто здоровались, кивали издалека. К семи вечера почти все столы были заняты. Даже к Ивану, сидевшему в одиночку за совсем небольшим столиком, подошла какая-то патлатая девчонка с модной светящейся татуировкой на щеке. Она послала воздушный поцелуй Лане и ребятам и вежливо спросила, можно ли присесть. Иван вопросительно глянул на Лану, но та лишь развела руками и довольно улыбнулась, оглядев зал. Все другие места были уже заняты.
—Садитесь, чего что уж там.
—Ты один?
—Угу.
—Меня Жанна звать. А ты?
—Ваня.
—Тоже пришел "Грифф" послушать? Ну, этих…
—Ну да. Говорят, у них хорошая музыка.
Макс, тем временем, начал наигрывать какую-то модную попсовую композицию. Лана и Ксю подхватили, и мелодия полилась затейливым ручейком. Кто-то чуть притушил верхний свет. — "Грифф. С длинным фе. Вот как, значит, их группа называется".
—Да, музыка ничё так. А ещё говорят, их клавишница, Света Громова, теперь любовница нашего нового короля.
"То есть все уже знают, да? Ну а чего я хотел-то? Народу в башне мало. Одна большая деревня. Интересно, какая часть этих гостей припёрлась посмотреть на любовницу нового короля, а какая пришла действительно музыку послушать?"
—Брешут небось, — буркнул Иван, внутренне начиная похихикивать над ситуацией.
—Вот зуб даю, чистая правда. И, главное, чё он в ней нашел-то? У неё и грудь маловата, и ваще…
—То ли дело ты, да?
—А что? Чем я хуже? И лицо, и попа, и ваще...
—Угу. И татуха крутая, — съязвил Иван. Но девчонка, видно, сочла это за комплимент и кокетливо заулыбалась.
—Мне коктейль двойной йеху, с лимонной долькой, — чуть слышно заказала Жанна подошедшему официанту. — Вань, а ты чё будешь?
—Да у меня уже заказано, — он кивнул на вазончик с солёными орешками и на бокал с безалкогольным пивом.
Официант, понимающе кивнув, отошел. Снова полилась музыка. Солировала Лана. Иван эту мелодию уже слышал, но не в исполнении Ланы. — "Там же скрипки и духовые должны быть в основном, а у неё клавишная партия ведущая." — Экран позади музыкантов стал показывать безоблачное небо, холмы с молодой, зеленеющей
"Так вот это откуда… Но на совсем других инструментах."
—Здесь, наверное, так летом? — уточнил он у соседки.
Та кивнула:
—Ну да. Иногда бывает ништяк. Почти рай, когда не ветренно. А вот если...
Музыка закончилась. До обидного быстро. Потом, кажется, Лана ему подмигнула со сцены. Или показалось? Музыканты заиграли новую композицию. В горле у Ивана перехватило. Он узнал мелодию. Одна из его любимых. И опять с ведущей партией клавишных, а не скрипок, как в оригинале. Впрочем, электрогитара и электроскрипка тоже вступили в свою очередь, делая звук ещё богаче.
—Тсс, — заткнул он болтливую соседку, пытавшуюся ему ещё что-то рассказать, и весь обратился в слух.
По низу экрана пробежала строка: "Антонио Вивальди. Зима. Аранжировка: Евгений Соколовский, Светлана Громова". Музыка лилась, а на экране уже мела снежная позёмка. Вдали мигали огоньки ледокола, ведущего караван кораблей. Мелькнувший сполох северного сияния в холодном звёздном небе. Флаер, летящий сквозь пургу и садящийся на ледяное поле возле их, недостроенной Пятой башни. Матерчатую надувную крышу башни еле заметно колышет пронизывающий зимний ветер. Скалы, стены башен и нижний край туч окрашиваются вдруг розовым лаком от выглянувшего на минутку, у самого горизонта, солнца. Музыка закончилась. Многие захлопали. Иван — нет. Он пытался незаметно вытереть из-под вирт-очков навернувшиеся слёзы.
—Ничё так, — буркнула соседка, то ли удивлённо, то ли осуждающе. — Щас они, наконец, какой-нибудь свой медляк забацают… Ты танцуешь?
Иван замотал головой.
Скрипка и электрогитара заиграли медленный танец. Что-то тоже до боли знакомое, из классики рока конца двадцатого века. Пары потянулись к площадке у эстрады.
Иван вдруг увидел, что Лана подошла к его столику.
—Потанцуешь со мной? А то потом в программе почти все композиции с моим участием.
—Конечно, солнышко, — он встал и, обняв её за талию, неспешно закружил в медленном танце.
Мельком глянув на свой столик, увидел соседку. Жанна смотрела на них округлившимися от удивления глазами.
—Ну, теперь-то точно сплетня обеспечена, — вздохнул Иван.
—Да что ты, и так все всё знают… Тебе понравилась Зима в моей аранжировке?
—Очень. А кто такой этот Соколовский?
—Ты, правда, не знаешь? Ну да. Все твои любимые композиторы умерли двести лет назад, — Лана улыбнулась: — Евгений Соколовский первым переложил Зиму Вивальди для клавишных. Ещё в начале века. Я только доработала его аранжировку, ну и для скрипки с гитарой кое что переделала как сумела. Тебе и правда зашло?
Иван кивнул. Говорить не хотелось. Хотелось, чтобы всё сейчас остановилось, замерло, и было таким всегда-всегда.
Медляк закончился. Лана чмокнула короля в щёку:
—У нас ещё много интересного в запасе. Где-то часа на полтора. — Вдруг она заметно изменилась в лице. — Ой, я щас… Мне… в туалет надо.
Подбежав к эстраде она что-то шепнула Максу и быстрым шагом двинулась к проходу в коридорчик, откуда то и дело выскакивали официанты с подносами. Иван хотел, было, усесться снова за свой столик, но… что-то было не так. Одно из лиц, мелькнувших там в проходе… Где же он его видел?