Король решает всё
Шрифт:
Вера закрыла рот ладонью и рассмеялась, Барт гордо выпрямился:
— Формула получилась что надо, цвет действительно не смылся ни мылом, ни магией, ей пришлось ждать, пока он срастёт, и стричься. А мне алхимическая кафедра столичного института естествознания предложила хорошие деньги за эту формулу. — Вера смеялась, Барт сиял от гордости. — Мы на эти деньги всем этажом устроили гулянку в честь посинения Эйнис. Потом ещё долго любая фраза типа «учиться до посинения» вызывала у нашей группы истерический смех,
— Здравствуйте, господин министр, — быстро сказала Вера, чтобы предупредить Барта. Он сидел спиной к двери и вошедшего не заметил, а так как они оба смеялись, то и не услышал. Парень резко побледнел и вскочил, вытягиваясь и изображая самую уважительную скульптуру в мире:
— Господин.
— Угу, — медленно протянул министр, смеривая взглядом стол с остатками чая и художественно разложенных булочек, неразобранные сумки с продуктами, которые Барт принёс и свалил на разделочном столе, обложку журнала, лежащего перед Бартом, и растрёпанные волосы Веры. Барт медленно заливался краской, набирая густоты цвета с каждой секундой молчания министра, Вера улыбалась и прикусывала губы, чтобы было не так заметно.
— Барт? — сухим, как пески пустыни, голосом сказал министр.
— Да, господин, — сглотнул парень.
— Ты знаешь, который час?
— Простите, господин, — опустил голову ещё ниже Барт, Вера развела руками, вызывая огонь на себя:
— Я тоже не знаю, который час. Здесь нет ни одних часов, нигде.
— Вам они ни к чему, — тоном терпеливого палача ответил министр, — а вот кое-кто должен через пять минут уже быть на занятиях.
— То есть, он ещё не опоздал? — радостно улыбнулась Вера, Барт выдохнул и чуть расслабился.
— Ещё нет, — неохотно ответил министр. — Но ему следует поторопиться.
— Разрешите идти, господин? — с облегчением выдохнул Барт, министр кивнул:
— Иди. — Барт растворился в воздухе, а министр перевёл обвиняющий взгляд на Веру: — Вы балуете моих людей.
— Да, — с дебильной улыбкой кивнула она, — всех людей надо периодически баловать, или они начнут баловаться сами. В лучшем случае.
— А в худшем? — чуть расслабился министр, она бросила на него короткий взгляд и чуть менее шутливо сказала:
— А в худшем — превратятся в неприветливых мрачных типов, которые улыбаются раз в году. Из таких получаются отличные маньяки, охотящиеся на людей, похожих на тех, которые их когда-то не баловали.
— Радужная перспектива, — министр как-то странно посмотрел на неё, то ли серьёзно, то ли с юмором. Вера улыбнулась:
— Но не беспокойтесь, вашему Барту это не грозит, он, похоже, отлично умеет баловаться сам. А вот по поводу вас у меня большие опасения, — она сделала преувеличено серьёзное лицо: — Чаю?
Он фыркнул, голос стал насмешливым:
— Боитесь, что я стану маньяком?
— А что, хотите сказать,
— Абсолютная автономность, — со вздохом приподнял брови министр, садясь на место Барта, — сами предположили, сами обосновали, сами согласились. Сами спросили, сами ответили. Поразительная самодостаточность и внутренняя целостность.
— Всё сделала я, а чай всё равно достанется вам, — развела руками Вера. — Вы в выигрыше, чего возмущаться?
— А похоже, что я возмущаюсь? — Вера пожала плечами и не ответила, продолжая убирать со стола и накрывать заново.
— А что это за розовая штука? — она достала круглый пахучий плод размером с яблоко и показала министру.
— Лирис. Его не едят сырым.
— Ладно, — она пожала плечами и положила на место, налила чай, поставила перед министром чашку. Придирчиво осмотрела стол и уселась сама, сложив руки под подбородком: — Ну, рассказывайте.
— Что рассказывать? — озадачился министр.
— Всё понемногу, — быстро приподняла плечи Вера, — как живёте, что любите кушать. А то Барт, почему-то, не в курсе. Странно. Он один из ваших «детей от работы», да?
— Да, — неохотно кивнул он, взял чашку и опустил глаза.
— М-да, — Вера поджала губы, — к нему вы относитесь совсем не так, как к Эйнис.
— Я учёл свои ошибки, — сухо ответил он, Вера чуть улыбнулась:
— И ударились в другую крайность?
Он посмотрел на неё поверх чашки, двинул бровями:
— С этой стороны исправить перекос куда проще.
Вероника вздохнула и промолчала, взяла ломтик персика, поднесла к носу, зажмурилась, с удовольствием вдыхая густой сладкий запах.
— Вы настолько любите персики? — недоверчиво поинтересовался министр, Вера улыбнулась и замотала головой:
— Не то чтобы настолько, просто… — она пожала плечами и посмотрела на ломтик в руке, — ваш мир не знает, что такое ГМО. К счастью.
— И что же это? — заинтересовался он, она поморщилась:
— Генетически модифицированные организмы. У вас есть такая наука — генетика? — Она сунула персик в рот и опять зажмурилась от удовольствия, министр ответил:
— Есть, её описывал в своих трудах мастер Аскольд. — Дёрнул щекой и неохотно добавил: — Теоретически её как бы изучают, но практически для экспериментов нет технической базы. Она распространена в вашем мире?