Король роз
Шрифт:
И нет никаких шансов, что Джордан Пауэлл предложит ей брак. Только постель и розы. И не стоило отказываться хотя бы от постели — этот опыт вполне может стать незабываемым.
Кроме того, возможно также, что она больше никогда не повстречает мужчину, который хотел бы соединить их жизни. Может статься, что Бен был ее единственной возможностью выйти замуж — все-таки ей уже двадцать семь лет, а в последние два года на ее горизонте не возникал ни один по-настоящему интересный ей мужчина. С Джорданом Пауэллом
Джордан купил «Водяные лилии».
Генри поставил красную метку на раме картины, поздравил Джордана с прекрасной покупкой, улыбнулся Айви, словно говоря, какая она молодец, что постаралась для своей матери, и отошел.
— Это не взятка, — сообщил Джордан Айви. — Даже если бы тебя не было рядом, я бы все равно ее купил.
— Что вы с ней собираетесь делать? — потребовала доказательства искренности его слов Айви.
— Повешу в каком-нибудь из домов престарелых. Глядя на нее, люди будут испытывать умиротворение. Уверен, картина всем понравится.
Любопытство Айви достигло своего пика.
— Вы на самом деле думаете о людях, которые покупают у вас жилье?
— Старики мне нравятся. Они уже в том возрасте, когда безразлично производить впечатление на кого бы то ни было. Они просто выражают свое мнение, и я уважаю их за это. — В его глазах мелькнуло циничное выражение. — Честность — очень редкое качество в мире, в котором я живу.
«Скорее всего, так оно и есть, — подумала Айви и тут же задалась вопросом: — А не вызвана ли частая смена женщин в жизни Джордана каким-то обманом с их стороны?»
Айви скользнула по Джордану внимательным взглядом.
— А вы-то сами, Джордан? Вы честны?
— Стараюсь, — ответил он, и в его глазах сверкнули озорные искорки. — Я считаю, что да, я всегда даю то, что обещал.
Не было никаких сомнений в том, какие обещания он имеет в виду. Греховное удовольствие…
Джордан вызывающе вскинул бровь:
— А как насчет тебя?
— О да. Я тоже всегда даю то, что обещала, — сказала Айви, подумав о своем бизнесе.
От этого зависела репутация ее компании.
— Выходит, ты порядочная женщина.
Джордан произнес это так, словно пробовал слова на вкус и этот вкус ему нравился.
Айви он тоже начинал нравиться. Она смогла устроить так, что отец последние месяцы провел дома — так, как ему и хотелось, — но возможно, что, если бы она устроила его в один из домов престарелых, которые принадлежали Джордану, там бы о нем позаботились лучше. Саша нарисовала мужу розы — эта картина висела в его спальне, — но «Водяные лилии» ему бы тоже понравились…
Стоило ей вспомнить отца, как Айви ощутила тоску и к глазам подступили слезы.
— Давайте пойдем дальше. Может быть,
Джордан нежно коснулся пальцами ее руки на своем локте.
— Что случилось, Айви? — заботливо спросил он. Айви тряхнула головой, не желая объяснять. — Тебя что-то расстроило, — настойчиво сказал Джордан. — То, что я назвал тебя порядочной? Думаешь, что я это просто так брякнул? Уверяю тебя, я…
— Нет. — Айви слабо улыбнулась. — Нет, Джордан, к тебе это не имеет никакого отношения. — Айви и сама перешла на ты. — Я думала об отце.
— А с ним что такое?
В его глазах, устремленных на Айви, читалась озабоченность.
Айви была тронута, преисполнившись благодарности к нему за его внимание.
— На последней выставке Саши… когда мы впервые здесь встретились… Незадолго до этого умер мой отец. Ты упомянул про дома по уходу за пожилыми, и я вспомнила, как тяжело ему было в конце…
— От чего он умер, Айви?
— Рак. Меланома. Я унаследовала его светлую кожу и волосы. Ему всегда приходилось наблюдаться, удалять опасные родинки и прочее. Из-за этого папа стал почти фанатиком по части оберегания моей кожи.
Джордан кивнул:
— Понятно, почему у тебя нет веснушек.
Айви засмеялась:
— Просто я фанатик по части использования солнцезащитного крема и ношения шляп и длинных рукавов. А ты вроде как наоборот — любитель солнца? — У Джордана была блестящая оливковая кожа. — Поэтому это тоже знак, что я не впишусь в твое окружение.
Джордан усмехнулся:
— Совершенно ничего не имею против шляп, длинных рукавов и особенно солнцезащитного крема. Думаю даже, я получу огромное удовольствие, втирая его в твою прекрасную кожу. Портить ее — настоящее преступление.
Желание вспыхнуло между ними. Его — касаться. Ее — чтобы ее касались. Оно зажглось в его глазах и перекинулось на ее тело. Пульс Айви участился. Она отвела от лица Джордана взгляд, чувствуя, как ее захлестывает паника, остро ощущая свою уязвимость перед этим мужчиной. От того, что он мог ей сделать. Для нее. С ней…
Если она позволит этому произойти, это может стать большой ошибкой.
— Как насчет картины для себя? — скороговоркой выпалила Айви, махнув рукой в сторону другого зала выставки.
— Вообще-то меня вполне устраивает коллекция в моем доме, — сказал Джордан.
— Думаю, твоя коллекция состоит сплошь из работ европейских мастеров, — легко сказала Айви, думая, что он может себе это позволить.
— Нет, я австралиец и горжусь этим. Я люблю и страну, в которой родился, и ее культуру. У нас есть великие художники, которые запечатлели ее уникальность, — Дрисдейл, Сидни Нолан, Про Харт. Я владею лучшими из их произведений.