Король Серебра. Начало
Шрифт:
– То есть вы не признаете, что в нетрезвом виде ворвались в штаб 5-ой армии Юго-восточного фронта и в присутствии находившихся вокруг офицеров совершили нападение на командующего армии – бригадного генерала Майерса? Тем самым, оскорбили честь мундира и причинили старшему по званию офицеру тяжкий вред здоровью, сломав ему нос?
– Почему же? Данный факт я признаю. Только необходимо понимать, что на это у меня были веские причины. Генерал Майерс – предатель, виновный в гибели моего подразделения!
«Объяснитесь, подсудимый», – строго потребовал председатель суда.
– Моему взводу было поручено наблюдение за границей государства
«Как же так получилось, что вы выжили», – уточнил председатель суда.
– Это произошло случайно, уважаемый суд. Я должен был погибнуть там же, где и мои ребята. Но лейтенант Саммерс, командир роты, в состав которой входил мой взвод, пришел на выручку во главе с остальными силами роты, он только немного опоздал. В строю же, уже готовясь погибнуть, оставался я один. Прошу допросить лейтенанта Саммерса в качестве моего свидетеля.
– Суд вызывает лейтенанта Саммерса для дачи показаний!
Лейтенант Саммерс, так же находившийся в суде, встал и, обращаясь к суду сказал: «Уважаемый суд, я подтверждаю все, что было сказано подсудимым. Действительно, командованием армии перед ротой была поставлена задача по охране границ. Разбившись повзводно, личный состав расположился вдоль границы. Каждый взвод контролировал свой сектор, общая координация была поручена мне. Поначалу все было в порядке, но через три месяца подсудимый доложил об обнаружении сил врага. И вместе с тем, до последнего не было известно, пойдут ли Темные на прорыв. В связи с этим, командующим армией, бригадным генералом Майерсом, была поставлена задача – продолжать наблюдение. Через несколько дней я получил срочное донесение от подсудимого, в котором он просил помощи, так как вступил в бой с превосходящими силами противника. Получив соответствующее разрешение от командующего армией, я последовал на помощь взводу подсудимого, но прибыв на место, обнаружил, что подразделение полностью уничтожено, а сам подсудимый находится в состоянии шока. У меня все, уважаемый суд».
«Спасибо, лейтенант, вы можете вернуться на свое место, – произнёс председатель суда
– Суд вызывает потерпевшего, бригадного генерала Майерса.
Дородный генерал встал, немного поморщившись. Я с удовольствием отметил, что, действительно, у него был сломан нос, а также, видимо, пара ребер. Моя работа.
«Уважаемый суд, этот человек недостоин быть солдатом армии Объединенных! Во-первых, в результате его необдуманных и некомпетентных действий погиб один из лучших взводов в моей армии. Во-вторых, своим пьяным видом он опорочил честь мундира. А, в- третьих, посмотрите, что сделал! Он сломал мне нос в присутствии моих офицеров, а также нанес множество ушибов и ссадин. Этот, если можно так сказать, человек должен быть наказан по всей строгости закона. Ему не место среди цивилизованных людей», – с жалобным и возмущенным видом обратился Майерс к судьям.
«Что???! Я виноват в гибели моих людей? Грязный подлец! Это же по твоему
Стражники, следящие за порядком, повинуясь знаку судьи, схватили меня и усадили обратно на скамью подсудимых.
– Подсудимый! Вам выносится предупреждение! Если вы еще раз нарушите порядок, вы будете удалены из зала суда.
– Уважаемый суд, я прошу прощения. Но этот человек, генерал Майерс, только что обвинил меня в гибели моих друзей. Да, я не снимаю с себя ответственности. Но если бы, «господин командующий армией» прислал подкрепление, жертв было бы намного меньше.
– И все же такое поведение недопустимо.
Суд продолжился. Изучались документы, допрашивались свидетели, которые все как один говорили, что я виновен, что склонен к насилию и к нарушениям субординации. Становилось понятно, что справедливого приговора мне не стоит ждать.
– Подсудимый, встаньте. Вам предоставляется последнее слово.
Встав, я гордо поднял голову и оглядел зал и присутствующих. Сочувствие я увидел в лице только лейтенанта Саммерса. Но вдруг я вздрогнул, увидев еще одного человека, чье мнение для меня было важно. Человека, которого я безмерно уважал и ценил. Полковник Джеймс Стар, мой первый командир, заменивший мне отца, так же присутствовал здесь, сидя в дальнем углу зала.
Встретившись со мной глазами, полковник посмотрел на меня так, что мне стало стыдно и больно. В его глазах читалось понимание. Именно понимание, а не осуждение. И еще чувствовалось, что он чем-то разочарован. Он отвел взгляд, сделав вид, что слушает соседа. Я, чувствуя воодушевление, обратился к суду:
«Уважаемый суд! Мне нечего больше добавить. Мои друзья погибли. Я тоже должен был погибнуть вместе с ними. Но по воле случая мне удалось выжить. Да, я виновен. Но виновен лишь в том, что не погиб вместе с ними. И теперь целью моей жизни будет месть тем, кто виновен в гибели лучших из людей. А также память. Да, мой долг теперь хранить память о них, героях, которые погибли в том бою. Пройдут годы, они сотрут все следы того сражения, но имена и лица моих друзей я не забуду никогда. Уважаемый суд, я признаю, что, действительно напал на генерала Майерса. Но причиной тому было то, что генерал не сожалел о потерях. Я это увидел в его глазах, когда, будучи в штабе, рассказал ему о том, как погибли мои люди. Он отнесся к этому с пренебрежением и без интереса. Своим поведением он надсмехался и оскорблял память героев. Это и вывело меня из себя. И если теперь мне за содеянное надлежит нести ответственность, то знайте, я не жалею о произошедшем между мной и генералом Майерсом. Я считаю, что так должен был поступить любой настоящий мужчина и воин. Я закончил».
Судья, внимательно выслушав меня, встал: «Суд удаляется на совещание».
Совещание не заняло много времени и, вернувшись в зал, судья огласил приговор: «Подсудимый Николас, вы признаетесь виновным в злостном несоблюдении субординации, а также в нападении на старшего офицера, повлекшими за собой причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Суд приговаривает вас к трем годам каторжных работ. Кроме того, вы будете лишены всех воинских званий и почестей. Приговор суда окончательный и обжалованию не подлежит».