Король Серебряной
Шрифт:
– А сейчас… - воскликнула девушка, положив руки на бедра, - сейчас, Джон Лэмпарт, давай-ка поговорим! Я там была и все видела… ты не мог… ни за что на свете не мог притащить так быстро ту тяжелую штуку. Никогда!
– А я и не пытался, - совершенно серьезно признался он.
– Она прилетела!
– Ну ладно!
– фыркнула Доротея.
– Продолжай в том же духе! Играй в свои дурацкие детские игры!
Лэмпарт встал с кресла, стремительно повернулся к ней и, довольно ухмыляясь, заключил в медвежьи объятья.
– Ты мне особенно нравишься, когда злишься! В тебе горит огонь, а глаза сияют, точно звезды.
– Отпусти!
– завопила
– Ты обещаешь быть терпеливой, хорошей девочкой и помогать мне? Тогда я покажу тебе то, что изменит нашу жизнь. Даю слово! А ты?
Она еще раз попыталась вырваться. Но уже не так энергично, а потом и вовсе успокоилась.
– Ну ладно. Обещаю!
Лэмпарт отпустил Доротею, и она сделала несколько шагов в сторону, задыхаясь и внимательно наблюдая за ним - какую новую гадость он приготовил?
Джон повернулся к панели управления и выключил монитор. Ему с некоторым опозданием пришло в голову, что Доротею следовало поцеловать. Теперь оставалось только гадать, как она бы отреагировала на такую вольность.
– Пойдем покажу.
– А нельзя просто рассказать?
– нетерпеливо спросила девушка, присаживаясь на предпоследнюю ступеньку лестницы и наблюдая за тем, как Лэмпарт приспосабливает металлические полоски.
– Хорошо, расскажу. У нас появилась колесница, точнее, средство передвижения. Мы сможем путешествовать быстро и далеко. Теперь нам наплевать на расстояние и не нужно заботиться о том, чтобы успеть вернуться на корабль до восхода солнца.
– Колесница, - повторила Доротея так, словно хотела утешить ребенка.
– Ты собираешься приделать к ней крылья? Или паруса?
– Нет, это каркас. Ходовая часть, если хочешь, крылья тут совершенно ни при чем.
– Тогда ее нельзя назвать колесницей, верно? Скорее, плот, если смотреть с того места, где я сижу.
Лэмпарт привинтил на болтах две полоски, выдающиеся вперед, и две - назад. И теперь возился с боковыми, чтобы получился крест размерами двадцать футов на десять.
– Ты делаешь каркас для воздушного змея?
– с сомнением спросила Доротея.
– Возможно, слово «колесница» действительно не подходит, - весело согласился он.
– А «сани» звучит как-то уж слишком неромантично. Впрочем, название придумаем позже. Сначала нужно прокатиться. А потом я научу тебя ими управлять.
– Прокатиться? Управлять? На этой штуке? Без колес?
– Без колес. И без лошадей!
– Лэмпарт мрачно встретил ее сердитый взгляд.
– Ты сегодня просто невыносима, Доротея.
– А с чего ты взял, что я изменилась?
– резко ответила девушка.
– Я знаю, что ты мечтаешь только об одном - поскорее со мной расквитаться!
Он пристроил последнюю планку, подтянул болты. Получилась конструкция в форме ромба с двигателем посередине. Впереди, - вернее, там, где он решил сделать переднюю часть «колесницы», - красовалась небольшая крестообразная подставка для ног из грубого, необработанного металла, но Лэмпарт дал себе слово заменить ее на что-нибудь более эффектное. Он подошел к Доротее, чувствуя, как от возбуждения кружится голова.
– Миледи, - заявил Джон, положив руку на грудь, - извольте оказать мне честь, согласившись принять участие в первом торжественном полете судна, или некой штуковины, для которой я еще не успел придумать подходящего прозвища, но которая - в чем я вас уверяю - будет двигаться совершенно самостоятельно.
Доротея немного помолчала и вдруг неожиданно захихикала, отчего Лэмпарта пробрала
– Я чрезвычайно польщена, сэр, но боюсь, мне не подойдут подушки на сиденьях!
– Понимаю ваши сомнения, мадам, - сразу подхватил Лэмпарт предложенный тон.
– Должен признаться, меня обманули поставщики. Уверяю вас, как только я немного изменю конструкцию сидений, вы будете получать колоссальное удовольствие, катаясь со мной на данном транспортном средстве. А пока разрешите вам помочь?
– Он протянул девушке руку и подвел к «колеснице», воображаемым платочком смахнул пыль.
– Садитесь, пожалуйста… ножки поставьте вот сюда, и мы тронемся в путь.
– Лэмпарт устроился напротив и включил двигатель.
Доротея с любопытством наблюдала за происходящим. Джон повернул руль, и сани с легким скрипом поднялись в воздух. Глаза девушки стали огромными, и она схватила Лэмпарта за запястье.
– Работает!
– Конечно, работает!
– закричал он.
– А ты как думала?
– Не понимаю, что удерживает ее в воздухе?
– Ага!
– довольно крякнул Лэмпарт.
– Уилбор Райт [1] и Вернер фон Браун [2]– если бы были живы и оказались здесь - сразу бы все поняли. Ты что-нибудь знаешь об электричествеи магнетизме? Как работает электрический двигатель?
1
Уилбор Райт (1866 -1912) - один из двух знаменитых братьев Райт, американских авиаконструкторов и летчиков. Братья первыми в мире совершили полет на построенном ими самолете с двигателем внутреннего сгорания.
2
Вернер фон Браун (1912 - 1977) - конструктор ракет. Один из руководителей германского исследовательского центра в Пенемюпде. С 1945 года жил в США, под его руководством были созданы новые ракетоносители.
Доротея растерянно покачала головой.
– Ладно. Тогда слушай. Перед тобой линейный двигатель - он так называется, потому что существуют еще стандартные, с вращающимся ротором и переменными магнитными полями. Поля воздействуют на внешнюю рамку, что и приводит к вращению ротора. Здесь внешняя рамка вытянута и является основанием; в результате возникают два поля, действующие в противоположных направлениях. Вот почему вся конструкция поднимается в воздух. Пока ясно? Подобные устройства часто используют в мастерских для перемещения тяжелых предметов над металлическим полом.
– Я тебе верю, - тихонько проговорила Доротея.
– А почему таких штук не видно на Земле?
– Потому что поверхностный слой Земли содержит ничтожное количество металла! Здесь же его полно. Постарайся не отвлекаться. Вот рубильник, который включает и выключает двигатель. Рулевое колесо многофункционально. Ты видела, как я его только что повернул. И еще немного.
– Диковинное судно начало дрожать, и Лэмпарт перевел руль в прежнее положение.
– Максимальная высота - около трех футов и шести дюймов. Если подняться выше, машину трясет, да и расход топлива будет слишком большим. Опускаемся. Восемь дюймов - отлично! Мы летим на постоянной, выбранной нами высоте. Наблюдай за мной.