Король серых
Шрифт:
«Неужели это сделал я?»
Тодтманн было задался вопросом: а куда, собственно, он отправил бедолагу-эльфа, но от мысли о том, что он, возможно, вообще положил конец его существованию, заставил себя отключиться. Конечно, он сделал это вынужденно, однако эльфы — не самые сочувствующие из Серых и вряд ли отнесутся к этому с пониманием.
Его даже немного напугало то обстоятельство, что он, Джеремия Тодтманн, владеет такой силой. Еще больше, однако, его пугала необходимость прибегнуть к ней снова. Выбора у него не оставалось — это был единственный способ вырваться на свободу. Они могли заблокировать его способность к телепортации, но здесь,
Так или иначе, но Джеремия не мог позволить себе задерживаться. Если все, что от него требовалось, — это мысленно представить себя в каком-то месте — ну хоть в открытом поле, — то надо было сделать это… и сделать немедленно.
Подземный толчок, после которого он едва устоял на ногах, не входил в его планы. Джеремия уже готов был отказаться от своих намерений, как вдруг на его глазах стены темницы отделились от пола и сложились назад, совсем как откидная крыша кабриолета. Стены и крыша продолжали складываться и постепенно исчезали из виду. Джеремия ожидал, что взору его предстанут внутренние покои дворца Оберона, но он ошибался. Перед ним простиралось серое небытие, среди которого можно было различить смутный пейзаж — поросший высокой травой луг. По мере того как его темница пожирала самое себя, очертания становились все более отчетливыми. Вспомнив, какая участь постигла апартаменты, предоставленные ему в свое время Аросом Агвиланой, Джеремия поспешил выйти за пределы исчезающей камеры и ступил на луг, который формировался на его глазах. Ощутив под ногами твердую почву, он с облегчением вздохнул.
Пол, словно дождавшись, когда заключенный покинет пределы камеры, ухнул в тартарары. Джеремии приятно было осознавать, что ему не пришлось испытывать эту догадку на себе.
С немым изумлением он наблюдал, как рушится сказочное королевство. Стены падали во внутренние дворики. Роскошный сад на мгновение завис над бездной, а потом сорвался вниз и бесследно исчез. Птицы, едва успев вспорхнуть с шатающихся дворцовых башенок, исчезали, словно их никогда и не было.
А затем… раздался хлопок и сказочное королевство сгинуло.
Джеремия стоял, завороженный жутковатой мистерией, разыгравшейся на его глазах. Наконец, точно очнувшись от сна, он подумал о том, что стало с эльфами. Он открыл рот, как будто собираясь оправдаться, но издал лишь похожий на шипение звук. У него тряслись руки. Он не собирался изводить их. Вовсе нет. Он лишь хотел обрести свободу.
— Что я наделал? — пролепетал он.
Призраки не могут просто так взять и умереть… но верно ли это в данной ситуации? Джеремия вернулся на несколько шагов назад и уставился на то место, где только что было могущественное королевство Оберона. Все — замок, сады, земли, а главное, обитатели — кануло в небытие.
Кануло… и на нем лежала ответственность за это. Джеремия продолжал вглядываться в никуда, словно надеясь, что все вернется на свои места, но ничего не происходило. Он оборвал существование сказочной страны.
Он отвернулся и, чувствуя отвращение к самому себе, пошел прочь. Он не знал, куда идет. Впрочем, перед ним открывалось единственное направление. Ему хотелось одного — поскорее уйти от того места, где еще недавно была процветающая страна эльфов. Хотелось забыть и не думать о том, что он сделал.
Как
— Боже мой! — попытался произнести Джеремия, но не смог — настолько ошеломляющее зрелище предстало его взору. Перед ним веером расстилалась твердь, тут же преобразуясь в прихотливый ландшафт. Как по мановению волшебной палочки вырастали деревья, с которых в разные стороны разлетались птицы. Точно на дрожжах росли горы и холмы. Вставали из праха первые сооружения эльфов.
— Как ты посмел, смертный? Как ты посмел так бессердечно расправиться с моим царством?
Голос звучал отовсюду одновременно. Джеремии не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить, кому он принадлежит. Он бросился бежать.
Оберон в сопровождении целого легиона конных рыцарей легко обогнал Джеремию, отрезав ему единственный путь к отступлению. Ландшафт все время менялся; вокруг снова были горы и леса королевства эльфов. Рыцари, увлеченные погоней, казалось, не замечали того, что творилось вокруг. Они растянулись по тропе в колонну и остановились. Впереди был Оберон. Король эльфов снова был облачен в доспехи и в одной руке держал тот самый щит, украшенный гербом, на котором единорог сражается с вороном — только на сей раз в другой руке, затянутой железной перчаткой, он держал длинный меч с усыпанной драгоценными камнями рукояткой, сверкавший, точно солнце. Острие меча указывало на Джеремию.
— Как ты посмел? — страшным голосом ревел Оберон, и гулкое эхо вторило ему. — Как ты посмел, когда нас осталось так немного?
Оберон чуть опустил меч.
Рыцари в сверкающих доспехах двинулись на Джеремию.
Он попятился, зная, что бежать ему некуда. Оставалось одно — поступить так, как он до этого поступил — как оказалось, не слишком в этом преуспев, — с королевством Оберона.
Сверкающий ряд всадников исчез.
Затем они появились снова.
И снова растаяли в воздухе.
И снова материализовались на том же самом месте.
В отчаянии Джеремия решил сменить тактику. Если он не мог добиться того, чтобы они окончательно сгинули, может, у него получится какой-нибудь трюк с ландшафтом.
В самой гуще всадников откуда ни возьмись появилась гора. Кони ржали, шарахались и вставали на дыбы, сбрасывая седоков. Кое-кто попытался обогнуть гору, а двум это удалось.
Тогда Джеремия несколько изменил пейзаж, добавив к нему реку, один берег которой оказался прямо у его ног, а другой преграждал путь всадникам. Могучие животные, не имея времени остановиться, бросились в воду, увлекая за собой рыцарей.
К своему разочарованию, Джеремия обнаружил, что доспехи эльфов не тонут… или это сами эльфы так хорошо плавали. Но так или иначе атака их захлебнулась.
Однако… Джеремия совсем забыл об Обероне.
Изрыгая какие-то таинственные проклятия, властелин эльфов продолжал указывать мечом в сторону Джеремии. Джеремия приготовился к худшему, ожидая удара молнии или чего-нибудь в этом роде.
Но тут вода в реке закипела, вспучилась и начала стремительно прибывать…
Затем вода расступилась, и показалось огромное щупальце.