Король смеха
Шрифт:
– Имеется. Сколько карат прикажете?
Этот рассказ написан мною вовсе не для того, чтобы рассмешить читателя для пищеварения после обеда.
Просто я, как добросовестный околоточный, протокол написал…
Опыт
Когда государственному человеку приходит в голову какая-нибудь государственная идея, у него нет времени самому возиться с разработкой деталей проекта.
Для этого есть специалисты,
Поэтому я нисколько не был удивлен, когда получил от болгарского премьер-министра Стамболийского такого рода письмецо:
«Дорогой Аркадий Тимофеевич!
У меня есть проект – устроить «опытные коммуны» для коммунистов. По моему проекту, следовало бы огородить какое-нибудь место, напустить туда коммунистов, дать им машины, одежду и продовольствие, а потом через годик взглянуть: как расцветает коммунизм в этих идеальных условиях? Вот моя мысль в сухой схеме. Прошу разработать детали».
Считая мысль Стамболийского неглупой, а предстоящую мне разработку деталей очень заманчивой, я с головой погрузился в работу…
– Везут, везут!
– Кого везут?
– А коммунистов!
– Что же их, вешать будут, что ли?
– Зачем вешать, дубовая твоя голова?! Это Стамболийский переносит их в идеальные условия.
– А ограда зачем построена?
– Чтоб со стороны никто не видал. Опять же, чтоб не разбежались.
– Гляди, гляди, ребята, в клетках они!..
– А как же? Все рассчитано! Каждую клетку вплотную подвезут к воротам, потом откроют ворота – чтоб по бокам щелей не было, потом поднимут решетку клетки, они и выпрыгнут внутрь. Ни побега, ни скандала быть не может.
– И как это, ей-богу, Стамболийскому не стыдно людей мучить?!
– Помилуйте, мадам, какое же тут мученье?! Наоборот, Стамболийский хочет поставить их в идеальнейшие условия. Ведь раз они коммунисты – они должны быть в восторге от этой идеальнейшей коммуны. Всего предоставлено в избытке – устраивайся и процветай!
– Да ведь они горло друг другу перегрызут.
– Коммунисты-то? Эх, не знаете вы, мадам, коммунистов. Это настоящее братство на земле – как в раю жить будут!
Когда вытряхивали из ворот первую клетку с коммунистами, произошел инцидент, который можно было рассмотреть сквозь прутья клетки: один дюжий парень растолкал всех других внутри клетки, дал кому-то по шее, кого-то сбил с ног и, вскочив в ворота, закричал:
– Стоп, товарищи! Я буду председателем совета народных комиссаров!
– По какому праву? – обиделся другой коммунист.
– А вот по какому, что ты у меня еще поговори. Знаешь, что бывает за восстание против советской власти? Товарищи! Прошу у меня регистрироваться. За нарушение – общественные работы и мытье полов в казармах.
К вечеру все
На другой день у внешней стороны ограды прохожий поднял записку, с камнем внутри, для весу:
«Товарищ Стамболийский! Вы говорили, что дадите все, что ни в чем нужды не будет – и обманули! А где же оружие? Как же совет народных комиссаров будет поддерживать порядок?? Пришлите срочно».
Оружие послали – и ночью случайные прохожие могли слышать, что в присланном продукте действительно была большая необходимость.
Одна стена ограды сделалась совсем красной. Вторая записка, перекинутая на волю через месяц, была самого отчаянного содержания:
«Не хватает машин и продуктов! Мы трестировали промышленность и социализировали продукты сельского хозяйства – и всего оказалось мало! Считаем это обманом с вашей стороны. Пришлите еще. Большая нужда в машинах для печатания кредитных билетов (прежние износились) и в рулеточной машине. Хотим государственным способом ввести азарт в берега».
Несмотря на то что на вторую записку Стамболийский ничего не ответил, – за ней через месяц последовала третья:
«Не хватает людей! Людской материал расходуется, а притоку нет. Если можно, пришлите побольше буржуазии. Товарищи коммунисты расхватали командные должности, а над кем командовать – неизвестно! И работать некому. С буржуазией же пришлите и патронов, ввиду угрозы буржуазного саботажа. В случае отказа буржуазии явиться к нам – наловите их побольше и пришлите.
С коммунистическим приветом – совет народных комиссаров».
Четвертая и последняя записка была всего в три слова:
«Настойчиво требуем интервенции». Прошел год.
Однажды Стамболийский вдруг вспомнил об опытной коммуне и сказал:
– А как моя коммуна? Пригласите представителей общественности и прессы – любопытно съездить и посмотреть внутрь, что у них там.
Поехали.
Когда подошли к воротам – внутри была тишина…
– Откройте ворота!
Не успели открыть ворота, как оттуда выскочил человек с искаженным от ужаса лицом и помчался по полю, оглашая воздух страшными криками:
– Городовой! Городовой!..
За ним вылетел другой, держа в руке нож и крича первому:
– Стой, дурак! Куда ты? Я только кусочек. Что тебе, правой руки жалко, что ли?
Их поймали.
– Куда вы бежали? Кто этот другой?
– Это командующий вооруженными морскими и сухопутными силами. Он хотел меня съесть.
– Сумасшедший, что ли?
– Какой сумасшедший – есть нечего!
– Позвольте! А ваша промышленность?! А сельское хозяйство?! А мои продукты?!
– Пойдите, поищите. Сначала социализировали, потом национализировали, потом трестировали, так все и поели.